Два письма, опубликованных "Ахиллой".
Диалоги между людьми, относящими себя к последователем православия, но имеющим разные воззрения на то, что представляет собой эта вера, как правило, не афишируются. Хотя этого, порой, очень не хватает чтобы люди почаще задумывались о своем месте и роли в общей жизни
- Меня беспокоит тенденция критиковать все и вся
Разрешите высказаться и мне, ведь вы многим даёте эту возможность.
Коротко о себе. Родился ещё в советское время, учился и жил, как большинство моих сверстников.
К верующим себя не отношу, но в детстве был крещён, поэтому всегда испытывал некоторый интерес к православию. В студенческие годы пытался самостоятельно достать и изучить Библию (тогда её именно доставали, причём с некоторым трудом. Я, например, изучал её в читальном зале республиканской библиотеки в Минске). Но воспринимал эту книгу, конечно, только как историческую литературу, как «Книгу книг».
Кроме Библии, прочитал и некоторые другие сочинения, например, А. Меня, дневники А. Шмемана, статьи А. Блума, письма игумена Никона (духовного отца А.И. Осипова), книги самого Осипова, А. Кураева и др. Творчество Кураева отталкивает своим самомнением, на первом месте у него всегда собственное «я»: я говорил, я первый это заметил, я предупреждал и т.д. А вот Осипов побуждает к размышлению. Антоний Блум умягчает сердце, его слова – всегда утешительны.
О прочитанном мною я говорю только лишь для того, чтобы показать свою небезучастность к православию. Понимаю, что мой «багаж» ничтожно мал, но в то же время считаю, что мне тоже есть что сказать.
Но признаюсь, что церковной жизни не знаю совсем, т.к. не являюсь прихожанином какого-либо храма. Иногда захожу в храм просто по зову сердца – там получаю некоторое утешение душевное, хотя бы на некоторое время отрываюсь от мирских проблем, слушаю церковное пение (пусть даже и двух-трёх певчих, не особо совершенное, но от сердца). Успокаиваюсь, снова прихожу к мысли о том, что мы погрязли в суете и что храм должен быть у каждого человека как особое место, куда можно прийти в трудную минуту жизни.
И вот когда читаю на вашем сайте о причинах, побуждающих людей верующих, воцерковлённых, уходить из церкви, то поражаюсь ничтожности причин для такого решения. В основном пишут о бессердечных батюшках, надменных архиереях, злых старухах в церкви; о том, что длинные и непонятные службы, что… Как же это всё мелко! Вот я недавно прочитал роман Г. Сенкевича «Камо грядеши» о жизни христиан в Риме при Нероне. Настоящих христиан невозможно было испугать даже страшными мучениями. В лицах христиан, согнанных на растерзание диким зверям, не было выражения ужаса, только радость. Радость присутствия Бога и встречи с Христом.
Что же современные христиане? Стенают оттого, что длинные службы!
Вычитывание Евангелий на великопостных службах
Скорее всего, не старухи, епископы и длинные службы являются причиной отступничества, а «…вот, вышел сеятель сеять; и когда он сеял, иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то; иное упало на места каменистые, где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была неглубока. Когда же взошло солнце, увяло, и, как не имело корня, засохло». Мне кажется – вот причина: не имело корня. Вера слабая. Или её и не было совсем.
Ещё вот о чём хотелось бы мне сказать. Так жалостно защищают некоторые пусек, а теперь вот и Руслана Соколовского.
Я не отношу себя ни к верующим, ни тем более к оскорблённым, я просто гражданин своей страны. И когда слышу, что говорит выпускник Саратовской семинарии, как он призывает пожалеть больную мать Руслана Соколовского, у меня возникает простой вопрос: почему же сын сам не пожалел свою больную мать, не оградил её от неприятностей? Зачем он вообще шёл в храм для ловли покемонов? Разве не было у него другого места для этого? Какая в этом необходимость?
Сказать, что это шалость неразумного дитяти – нельзя. Как нельзя было сказать это и о девушках-пуськах. Это великовозрастные «детишки». Они прекрасно понимали, зачем идут и что делают. Это была обдуманная акция у тех и у другого: девушки готовили костюмы, сочиняли песенку (или им сочинил кто-то другой). Взрослые девицы. У одной, кажется, уже есть ребёнок. И вот так прийти в храм и задирать ноги… Я этого понять не могу.
То же самое и Руслан Соколовский. Он снимал ролики, значит, акция была им продумана. Но объясните мне, что она означала? Была ли она настолько необходима, чтобы рисковать ради этого здоровьем своей матери? А теперь чужих людей призывают её пожалеть. Пожалеть можно, конечно. Но только за то, что не сумела воспитать собственного сына. Не смогла научить его уважать чужие чувства, пусть даже и отличные от собственных его чувств.
Я думаю, это какая-то нехорошая тенденция у нас: часто жалеют преступников, а не их жертв. Нет, смешно было бы считать таких людей преступниками, я их таковыми не считаю, но и жалость к ним неуместна. Они знали, что делали и зачем это делали.
Мне хотелось бы прочитать ответы на мои вопросы, но боюсь, что их не будет. Вот если бы я критиковал положение дел в РПЦ… Но я к сожалению (или к счастью), не могу этого сделать. Но, как неравнодушного человека, меня беспокоит вот эта тенденция критиковать всё и вся: президента, страну, церковь… Хотелось бы, чтобы наш народ не разъединялся, а сплачивался, сейчас так тяжело всем. Христос ведь никогда не призывал к критике руководства. Он говорил, чтобы кесарю отдавали кесарево, а Богу – Богово. Не призывал к восстаниям, политическим баталиям. И не говорил, что все должны быть равны. Он только призывал, чтобы господин хорошо относился к своим рабам. А это уже говорит о том, что Он не выступал и против рабства.
Или я что-то не так понимаю?
Сергей П. Источник
Здравствуйте, Сергей! Христос воскресе!
Ваш текст «Меня беспокоит тенденция критиковать все и вся» побудил меня сформулировать ответ на поставленные Вами вопросы.
Прежде всего, хочу отметить, что Ваша позиция, исходя из которой Вы выстраиваете логику своего повествования, мне не близка. Более того, боюсь, что я не до конца её понимаю и принимаю. В частности, Вы начинаете свой рассказ с того факта, что не относите себя к верующим. Строго говоря, в реальности это должно означать, что Вы — либо атеист, либо агностик. При этом Вы пытаетесь рассуждать с позиции «небезучастности к православию», считая, что Вам «есть, что сказать». Позиция эта — довольно удобная, но, по моему мнению, совершенно алогичная. Мне кажется, что именно в этом состоит причина Вашего непонимания и/или несогласия с авторами текстов «Ахиллы», критикующих положение дел в РПЦ.
По моему мнению, Вы как человек неверующий, «иногда заходящий в храм» ради «некоторого утешения духовного» и успокоения, не понимаете, что люди уходят из Церкви не из-за «бессердечных батюшек, надменных архиереев, злых старух в церкви» и не из-за «длинных и непонятных служб». Они уходят из-за другого. Из-за того, что не видят там Христа — Того, ради которого они туда когда-то пришли. Из-за того, что зачастую одна из двух данных Им заповедей — «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» — не исполняется ни в каком виде. А Церковь без Христа есть ни что иное, как театр. Причём зачастую — с довольно бездарными актёрами. Таким образом, то, что люди в какой-то момент осознают — это ужасающее несоответствие между тем, как должно быть, и тем, как есть на самом деле.
Кроме того, люди — как миряне, так и, тем более, священники — редко ведь уходят после первого осознания, что что-то прогнило в Датском королевстве. Обычно это процесс, длящийся годами. И довольно часто катализатором, той самой пресловутой последней каплей, становится какая-нибудь мелочь, «ничтожности» которой Вы «поражаетесь». Грубость вместо радости во Христе, равнодушие и чёрствость сердца вместо попечения и любви, зияющая пропасть между произносимыми елейными проповедями и реальным поведением. За всё чаще приходящим в голову вопросом «что я вообще здесь делаю?» стоят вереницы таких вот мелочей, микро-инцидентов и размолвок, через которые являет себя окружающая действительность. Действительность, повторюсь, без Христа и без любви, которую не скрасишь боголепным пением, милостивыми речами и красивыми облачениями. Вполне нормально, что в какой-то момент включается самый что ни на есть банальный инстинкт самосохранения — сохранения себя в свете происходящей деформации.
Просто вчитайтесь внимательно в публикуемые здесь истории — за каждой из них стоят годы добровольного мазохизма во имя послушания, годы профессионального и личностного выгорания, а вовсе не потеря веры в Бога! Так что простите, Сергей, но, мне кажется, что Вы не вполне отдаёте себе отчёт в том, о чём говорите, когда рассуждаете о «ничтожности» этих причин, находясь к тому же вне церковной ограды. И совсем уж бестактным мне кажется, что человек, «не относящий себя к верующим», рассуждает о том, что современным-де христианам не хватает веры, или же что она отсутствует как таковая.
Теперь относительно второй части Вашего текста — о Соколовском/Pussy Riot. Я лишь повторю здесь выделенное слово из предыдущего абзаца — несоответствие. Несоответствие между проступком и запрашиваемым — да и вынесенным, конечно же — наказанием. Несоответствие между ожидаемой реакцией Церкви и её реальным поведением. Интересно, кстати, что в конце Вашего текста Вы, дабы придать весомости своим рассуждениям, обращаетесь к поведению самого Христа. Я мог бы последовать этому примеру, но боюсь, что если начну пересказывать здесь Его действия и приводить все евангельские пассажи, где говорится о необходимости прощения, милосердия, любви (в том числе — и, наверное, в первую очередь — врагов и гонящих), то мой ответ станет непомерно длинным.
Вы пишете: «Я думаю, это какая-то нехорошая тенденция у нас: часто жалеют преступников, а не их жертв». Я спрошу у Вас: в делах Pussy Riot и Соколовского кто, по Вашему мнению, является жертвой? Материальный ущерб и физическое насилие отсутствуют. Бог, как мы знаем, поругаем не бывает. Остаются пресловутые чувства верующих. Чувства тех «верующих», которым захотелось вдруг почувствовать себя судьями, но забывших при этом, что не нам вообще-то судить. Даже если рассуждать сугубо со светской, правовой точки зрения, то, по-моему, совершенно очевидно, что в стране, где начинают требовать несколько реальных лет тюрьмы за «оскорбление чувств», явно не всё в порядке.
И, наконец, Вы пишете: «Меня беспокоит вот эта тенденция критиковать всё и вся». Для справки: Вы ведь именно этим сейчас и занимаетесь — критикуете маловерных, по Вашему мнению, христиан, критикуете Соколовского, не подумавшего о матери, в конце концов критикуете критикующих. Ну, а я вот, получается, критикую Вас. И не вижу здесь ничего криминального или способного к нему привести. В спорах ведь, как известно, рождается истина. Критика, если она не осуществляется из гордости или тщеславия, свидетельствует лишь об одном — о неравнодушии. Тот же Кураев безусловно любит себя; здесь я с Вами согласен. Но любит он и Церковь, ведь вполне очевидно, что он печётся о её выздоровлении. Однако совсем другое дело, если критиковать не дозволяется, или если люди поглощены тотальным страхом. Если весь сор оставлять в избе, то однажды там станет невозможно жить.
С уважением,
Иван.
P.S. Если мой, местами, возможно, агрессивный, тон Вас заденет, то я заранее прошу у Вас прощения. Источник
