Трезвая мистика
8. Трезвые выводы
Я знаю по себе, как может действовать духовная практика на внутреннее состояние. Я испытывала трансы во время медитаций и визуализациий, могла ходить по раскаленным углям не обжигаясь после определенной внутренней подготовки. У меня хранится вилка из домашнего столового прибора, которую я согнула кренделем на одном из семинаров, присоединив к лишь незначительному мускульному напряжению «ментальную энергию» – тот семинар и был как раз о ее действенности. Все, что не укладывается в причинно-следственные отношения, мне всегда было интересно. Субъективный опыт соприкосновения с необъяснимым я, как и все, называю мистикой. Это зонтичное название, под которое каждый может подвести все, что ему думается, чувствуется и воображается, и потому в разговорах о мистике возникает много недоразумений.
С годами я пришла к ряду принципов, которые, как мне думается, допускают существование такого явления как «мистический опыт», но при этом помогают дать ему трезвую оценку. Это своего рода «код трезвой мистики». Я просто назову эти принципы.
1. Мистика – это собрание рассказов о явлениях, не вмещающихся в человеческое сознание. Они дают человеку ощущение, что на его судьбу и судьбу мира влияют факторы, которые не управляются законами природы. Трезвая мистика не объективизирует чьи-либо представления об этих факторах. Она исходит из того, что такие представления могут быть только субъективными. И она считается с ограниченностью человеческих возможностей воспринимать и понимать действительность.
2. Все, что человек рассказывает о своем мистическом опыте, это то, что он думает и чувствует, а не то, что есть. Трезвая мистика относится к толкованиям мистического опыта как представлениям и предположениям.
3. Всякий мистический опыт субъективен и таким остается, какое бы значение он ни приобрел для других. Трезвая мистика признает его резонанс в сознании других и отсутствие такого резонанса одинаково правомерными.
4. Мистический опыт одних людей может иметь общее с мистическим опытом других людей. Но это ничего не доказывает. Всякий мистический опыт, индивидуальный или коллективный, остается достоянием внутреннего мира конкретных людей.
5. Кто бы как бы ни был убежден в достоверности собственного мистического опыта, он должен считаться с тем, что его убеждение – не критерий достоверности для других. Трезвая мистика предполагает также воздержание от ссылок на какие-либо внешние источники чувств и мыслей, возникающих в состоянии мистического транса.
6. Трезвая мистика – это мистика с осознанием механизма возникновения образов. Тот, кто ей придерживается, не упускает из виду, что в формировании его мистических образов участвует его подсознание – темные дебри его личности, о которых он, как и все другие, мало что может знать.
7. Трезвая мистика признает ценность смутных трансцентентных ощущений и никого не подталкивает к их конкретизации.
8. Мистический опыт не означает что тот, кто его имеет, не такой как все, хотя такая мысль обычно приходит и ему самому, и тем, кто слушает его рассказ о пережитом во время мистического транса. Трезвая мистика исходит из того, что каждый человек может испытывать трансендентные состояния. Они органичны для человеческого сознания с его потенциалом к своему расширению и углублению, а также для его обменных процессов с подсознанием.
9. Трезвая мистика предполагает не только осторожность с толкованием мистических образов, но и недопущение привязанности к ним. Особенно, если это образы с сильным эмоциональным зарядом, которые способны нарушить внутреннее равновесие.
10. Трезвая мистика требует аккуратности при выборе слов и выражений. Тот, кто рассказывает о своем мистическом опыте, не должен упускать из виду, что он рассказывает не о том, что существует вообще, а о том, что он ощущает или что ему представляется. Сторонник трезвой мистики – это тот, кто довольствуется уже тем, что его рассказ что-то говорит его слушателю. И не ожидает от слушателей веры в достоверность своих утверждений.
11. Человек с трезвым отношением к мистике будет ждать с толкованием своих мистических переживаний, пока не рассеется туман экзальтации, сопровождающий моменты трансценденции. Трезвая мистика – это то, что остается после холодного душа сомнений и критических вопросов, как своих собственных, так и тех, которые задают другие. Трезвая мистика не избегает и не прячется от сомнений и вопросов.
В заключение
Симеон Новый Богослов, описывая мистический опыт покаяния, пишет о переживаниях верующего во время молитвы (жирный курсив мой):
“Благоутробный Бог быстро услышит его и скоро подаст ему успокоение боли и избавление от страданий сердца. Он изольет на него Свою благость и обратит в радость боль его, а горечь сердца переменит на сладость сладкого вина». Радость его сердца будет тогда, «как процеженное вино при солнечном свете, когда оно особенно сверкает и искрится, являет свой чистейший цвет и весельем блещет на лице пьющего его при солнечном свете ...При этом одно мне непонятно, не знаю я, что мне приятнее, наслаждаться ли зрением чистоты солнечных лучей или пить вино, ощущая вкус его в устах моих. Готов сказать, что второе, но и первое манит меня и кажется более сладостным, а когда обращаюсь к первому, то еще сильнее привлекает меня сладость вкушения и не могу ни насытиться зрением, ни вдоволь напиться. Ведь коль скоро подумаю, что уже напоен питием, красота испускаемых лучей вызывает во мне сильную жажду и чем усерднее стараюсь наполнить чрево, в десять раз больше горят уста мои и сжигает жажда и желание прозрачнейшего напитка”.
Жажда и желание снова и снова вкусить «напиток» сопровождают духовное опьянение так же, как и алкогольное. Но подобие того и другог на том и кончается. После «духовного опьянения» начинается его осмысление и поиск слов для изложения того, что открылось.
Каждый мистик чувствует обязанность передать другим то, что удостоился узнать через «откровение». Необходимость трезвости ума в отношении к мистическому опыту отмечал другой отец церкви, Филон Александрийский. Ему принадлежит выражение «трезвое опьянение». Оно стало религиозно-мистическим понятием в христианском богословии. Им пользовались такие «отцы церкви», как Евсевий Кесарийский, Григорий Нисский, Иоанн Златоуст, Блаженный Августин. Так что, трезвое отношение к мистике – старая тема. Но далеко не исчерпанная.
