«Православие — там, где право и справедливость, а не там, где культовая ментальность, оправдывающая ложь и насилие»
Портал «CREDO PRESS»: Очевидно, Россия вступила в какую-то совершенно новую фазу политического, гражданского развития. Вас не пугает рост противостояния в обществе, не чревато ли это возобновлением Гражданской войны?
Михаил СИТНИКОВ: Напротив, последние события в РФ объединяют, полагая предел раздробленности частных взглядов на происходящее. Пусть и с разной скоростью, но соотечественники воспринимают и оценивают то, что творится в стране, по существу, одинаково.
23 и 31 января состоялись первые всероссийские протесты против застывшего политического режима. В подтверждение давних ожиданий реакция «системы» оказалась примитивной и полностью предсказуемой: циничное насилие над мирными и безоружными гражданами, задержания и избиения карателями всех, кто попадал под руку, включая девушек и женщин в возрасте, молодых людей, которых можно назвать почти подростками. Глумление над жертвами почти ничем не оправдываемого насилия продолжалось в «автозаках» и застенках послушной «системе» полиции - в форме пыток и иных издевательств. Отношение управителей режима к населению России в целом характеризуется понятиями «ненависть» и «страх». Мотивированное страхом близкого краха и ненавистью к людям, неожиданно оказавшимся зрячими, усугубление режимом вектора внутренней политики циничным насилием вполне объяснимо.
Почему православная культурная идентичность никак не способствует сдерживанию насилия? Или, наоборот, способствует несдерживанию?
В какой-то степени неожиданным можно считать начало исполнения многочисленных пророчеств о том, что страна рано или поздно докажет, что она «все же православная».
На фоне аморализма, продемонстрированного руководством «титульной» конфессии, говорить о какой-то «православности» страны, где даже по великим праздникам во всех регионах храмы посещает, включая неверующих зевак, максимум один процент населения, - казалось бы, нелепо. Но начавшиеся протесты против засилья «кривды» поставили под серьезное сомнение и дежурные упреки россиян в окончательной бездуховности, и «душевный покой» управленцев, привыкших мнить миллионы соотечественников своей смирной паствой.
Конечно же, понимание такой светской «православности» должно быть иным, не ограниченным лишь вероисповедным, пусть даже и неформальным аспектом. Оно - в прославлении права и справедливости, покинувших культовую ментальность псевдорелигиозной корпорации. Эта новая, всеобщая «православность» не рассыпана в массах в виде суеверий и фундаменталистских спекуляций, а объединяет самых разных по возрасту и социальному статусу людей. Она образует своего рода невидимую атмосферу, что впитывает в себя соотечественников, независимо от их религиозности или неверия, от уровня интеллекта или образования. Здесь - не привычная формальная «православность», которой не мешало и неверие Богу, в чем признавался один московский мэр. Здесь иное, чем-то похожее на громадное братство защитников Отечества, в котором не существовало разделения между старыми и молодыми, верующими и атеистами в пору событий Второй мировой войны на российской территории.
Поэтому при всей предсказуемости того, чем закончится более чем двадцатилетний период ползучего реванша с разрушением страны, массовые выступления соотечественников в полутора сотнях городов за правду и справедливость можно воспринимать внезапными.
Как Вы оцениваете позицию, которую решило в этих условиях занять руководство РПЦ МП?
Совершенно не удивительны их выступления. В унисон звучат слова министров, ряда депутатов Госдумы и главы РПЦ МП со знакомыми и ранее нотками. Так, если одни винят в подходящей к концу российской драме «зарубежных врагов» или «пятую колонну», то глава «титульной» конфессии то ли заклинает, то ли брюзжит в адрес «молодого поколения», не оправдавшего его ожиданий. Такой унисон, пусть даже и вразнобой, вполне оправдан: ведь, казенная «духовная сокровищница» – кровь от крови и плоть от плоти сокровищницы материальной. Избавиться от этой близости, как представлялось нам еще в начале 2000-х, оказывается невозможным. Это обнаруживается даже в мелких деталях: так, скончавшийся недавно выраженный антисемит – актер Василий Лановой был особо отмечен почтением его памяти как Путиным, так и патриархом Кириллом. Нет-нет, в этом нет ничего, конечно, кроме «вежливого популизма», вроде их же соболезнований родителям жертв Беслана. Но из песни слова не выкинешь, и идеологическое единство здесь налицо.
Чем объясняется переворот в массовом сознании россиян, вроде бы давно свыкшихся с тем, что они «ничего не решают»?
Какая-то часть системных аналитиков объясняет эти неожиданные изменения такими факторами, как «заразительность событий в Беларуси», «сетевые технологии сторонников Навального» или «происки враждебных сил». Среди таковых наблюдаются не только адепты «особого российского пути», но и системные либералы, еще недавно игравшие роль анестезиологов для мировой общественности. Инстинктивное смешивание причин со следствиями здесь – результат не только дезориентации в ответ на очередной качественный скачок меняющегося мира с желанием в этом мире уцелеть. Это и результат благоприобретенной слепоты, для которой атмосфера упомянутой внесистемной «православности» - полные потемки.
Растущее число россиян, не согласных с запланированной для них кем-то горькой судьбой – в том числе жертв системных карателей, далеко не всегда составляют единомышленники Навального или вообще симпатизирующие ему как политику.
Навальный, как и нынешний президент РФ, - это лишь персонификации двух сил: с одной стороны, обоймы соперничающих друг с другом режимных олигархов, с другой – многомиллионного населения страны.
Отправка оппозиционера Мосгорсудом в колонию общего режима с оцеплением силовиками едва ли не половины территории центра Москвы с Кремлем вечером 2 февраля, столь же красноречивое подтверждение ситуации режимного «цугцванга», как и действия системных карателей во время манифестаций. Ставки с обеих сторон, конечно же, велики. Но, признавая очевидность того, что Христос покинул предавшие его клерикальные хоромы и «ушел в народ», исход драмы можно считать предрешенным. Хотя и болезненным…
Беседовал Александр Солдатов
