Дмитрий ПУЗЫРЕВ
Сейчас невозможно развернуть газету или включить телевизор без того, чтобы не наткнуться на вопросы, так или иначе связанные с исламом. В настоящее время стало доступно все богатство исламской литературы, которую можно прочитать на всех основных языках Европы. Но, несмотря на факт наличия огромного числа исследований, посвящённых исламу, в современной науке по прежнему существует целый ряд вопросов при поиске ответов на которые многочисленные исследователи всё же не могут прийти к единому мнению.
К числу таких, пока неразрешимых исследовательских задач, относится проблема чётких дефиниций.Неразрывная связь исламского радикального движения с современной мировой политикой способствует возрастанию внимания со стороны учёных, журналистов, аналитиков и простых обывателей, интересующихся проблемами современных международных отношений, к рассматриваемой теме. Но, с другой стороны, актуальность затронутого вопроса, а так же наличие отличных политических и религиозных предпочтений у целого ряда исследователей не всегда способствует объективному анализу данного феномена. Такое положение вещей приводит к тому, что очень часто, в угоду тем или иным конъюнктурным соображениям, при исследовании явлений и процессов, так или иначе связанных с исламом в целом, ангажированные исследователи создают популярные мифы, предназначенные для широкого потребления.
Как представляется, совсем недавно появившийся в целом сонме гуманитарных наук термин – постисламизм как раз и является одной из мифологем современного исламоведения. Так, к примеру, в своей работе “Постисламизм: неизбежная эволюция” А. Пашаян отмечает , что с окончанием Холодной войны многие критерии, характеризующие «новый» мир, по мнению западных аналитиков, являются расплывчатыми и переменчивыми, поэтому определять их надо с приставкой «post». С этой точки зрения, по мнению отмеченного автора, интересно значение понятия постисламизм (post-Islamism), которое “обозначает конец периода исламизма и начало нового”. Подобное теоретическое положение А. Пашаян как бы подтверждает утверждением о том, что якобы в 1990-х гг. исламский экстремизм пережил исключительный подъём. Однако мы позволим себе не согласиться с таким заявлением.Общеизвестно, что наиболее известные и кровавые террористические акты современности были совершены в XXI веке, а всё цивилизованное мировое сообщество только после известных событий сентября 2001 г., повинуясь “требованию” США, признало международный терроризм, основанный на идеологии исламского радикализма, в качестве особой реальности, весомого фактора современных международных отношений.
При этом ради справедливости заметим, что Россия задолго до США призывала к объединению усилий всех стран международного сообщества для борьбы с международным (транснациональным) терроризмом, но, к сожалению, до определённого момента была так и не услышана. Причём дальнейшие события, которые последовали за атаками на ВТЦ, такие как военная операция против “Талибана” в Афганистане, а также оккупация Ирака, лишь активизировали деятельность международных террористических структур, наделив их дополнительными идеологическими ресурсами.
В свете освещаемой проблемы, обратим внимание на тот факт, что исламский радикализм рассматривается нами как идеология, содержащая радикальную интерпретацию мусульманского вероучения в духе абсолютизации раннеисламского образа жизни, и основанную на ней социально-политическую практику, направленную на создание управляемого по законам шариата всемирного общества и использующие по преимуществу экстремистские и террористические методы в качестве средства. При этом термины “исламский радикализм” и “исламизм” мы используем в качестве синонимичных понятий, поскольку под ними подразумевается политическая альтернатива современным режимам исламского мира, потенциал которой отнюдь не исчерпан. Лишь с крахом коммунистической идеи исламский радикализм смог заявить о себе как о реальной альтернативе “прозападным режимам” исламского мира, а также глобализации в целом, особом пути развития, который опирается на традиционные для мусульман ценности.
Росту радикальных исламских движений способствовал целый ряд взаимосвязанных и взаимообусловленных причин. Отметим лишь основные: исторические – традиционное противостояние ислама и христианства; социально-экономические – рост безработицы, нищеты, внешнего долга, технологическое отставание; демографические – опережающий рост народонаселения по сравнению с экономическими возможностями; политические – неспособность правящих режимов решать насущные проблемы общественного развития; психологические – отсутствие стойких внутренних барьеров перед использованием насильственных методов и средств.
А. Пашаян в тексте указанной нами работы “Постисламизм: неизбежная эволюция”, вслед за некоторыми англоязычными исследователями утверждает, что современный период постисламизма характеризуется желанием представителей “воинствующего исламизма” действовать в политическом поле, в целом отказавшись от насильственных методов. В качестве примера приводится социальная деятельность ряда “радикальных религиозно-политических исламских организаций” таких как «Хамас» и «Хизбаллах», которые уделяют большое внимание благотворительности, строительству больниц, школ, библиотек. Однако в этой статье ни слова не говориться о продолжающейся террористической деятельности отмеченных неправительственных религиозно-политических организаций (далее — НРПО).Мы же, не отрицая факта “социальной деятельности” НРПО, которая, к слову сказать, характерна для всех исламистских организаций, укажем на наличие в их составе военизированных частей, которые рассматривают терроризм в качестве основного средства достижения сформулированных целей и задач. При этом, как известно, сам “Хамас” первоначально выступал в качестве военной структуры палестинских “Братьев-мусульман”. Кроме этого общеизвестен тот факт, что радикальные организации, в той или иной степени достигающие политической власти, постепенно дистанцируются от насильственных методов решения проблем, перенося все споры в политическую плоскость, но на смену таким организациям приходят другие, ещё более радикальные.
В рамках исследуемой проблемы нам следует заметить, что тезис об изначальной утопичности программ исламистов и, наоборот, о перспективности перехода исламских обществ к демократическим нормам, мягко говоря, вызывает у нас значительную долю язвительного скепсиса. Так, лишь за малым исключением, история показывает, что насаждение демократических стандартов в их западном понимании в рамках мусульманской культурной традиции ни к чему хорошему пока ещё не приводило. В большинстве случаев мы наблюдали, как увязшие в коррупции прозападные политические режимы исламского мира, в результате реализации не популярных, а, что важнее, мало эффективных и даже вредных политико-экономических решений, постепенно начинают вызывать острое неприятие как у некогда симпатизирующих им людей, так, и у своих недавних сторонников.
В таких условиях среди правоверных спонтанно возникают движения ратующие за возврат к корням веры, за очищение ислама от нововведений – бида; пользуясь привычной нам терминологией назовём их фундаменталистскими. При этом такие движения направлены не только и не столько на решение религиозных вопросов, но и на разрешение целого спектра социально-экономических противоречий конкретного исламского общества и мусульманского мира в целом. Подобная ярко выраженная социальная направленность возникающих религиозных движений и формирующихся на их основе разнообразных организаций способствует значительной политизации определённого сегмента исламской религии.
Таким образом, именно неспособность местных политических элит решать насущные проблемы мусульманских сообществ, с помощью заимствованных западных демократических ценностей и процедур, способствует росту популярности идей исламистов, которые, при построении своих программ, опираются на освященные религией традиционные исламские ценности.
Однако следует признать, что некоторые идеи исламистов всё же являются утопичными — в частности сама основная идея фундаментализма – создание всемирного общества, построенного на принципах времён пророка Мухаммеда и первых праведных халифов — и у человека воспитанного в рамках западной культурной традиции ничего кроме неприятия не вызывают. Так, к примеру, многие профессиональные исследователи и даже простые европейские обыватели громогласно осуждают то положение, в котором находится женщина в исламе, особенно в тех обществах, где неукоснительно соблюдаются суровые нормы шариата. Но в последнее время многие идеологи исламизма демонстрируют готовность и желание пересмотреть свои программные установки в пользу их “демократизации” и соотнесения с реальными возможностями конкретного социума. При этом, здесь не идёт ни какой речи о слепом заимствовании западных политических ценностей и институтов, напротив ориентация на традицию как антипод глобализации усиливается.
И последнее: общеизвестно, что распространению идеологии и практики исламского радикализма (исламизма) активно способствуют нефтедобывающие государства арабского мира. Среди последних особенно выделяется Саудовская Аравия, претендующая на особый статус в исламском мире в целом, поэтому она кровно заинтересована в усилении пропаганды ваххабизма, который является официальной (не путать с государственной) идеологией королевства. Так, по данным секретного подразделения ЦРУ («Группы по незаконным финансовым операциям», CIA’s Illicit Transactions Group), «в последние годы» (период не указывается) Саудовская Аравия выделила на нужды этой глобальной сети более 70 млрд. долларов, которые, по утверждению ЦРУ, были использованы для создания учебных террористических лагерей более чем в 20 странах.
Исламский радикализм по-прежнему обладает значительным количеством финансово обеспеченных спонсоров. Напротив, у гипотетически предполагаемой идеологии постисламизма не просматривается наличие подобных спонсоров, которые были бы заинтересованы в распространении данной “идеологии”.Таким образом, как представляется, постисламизм является искусственно сконструированным эклектическим понятием, которое, судя по его определению, охватывает все угодные западному истеблишменту течения и движения современного ислама, главным образом так называемого евроислама.
Источник: Правая.ru
