ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЕ ТОЖЕ ГРОЗЯТ "ПОЖАРЫ"

 (окончание - начало)

...Заканчивая свое выступление, Лев Лифшиц подчеркнул, что, что делиться внутри культурного сообщества своими переживаниями и выражать беспокойство сеьезной угрозой отечественной культуре мало.  Имея громадную базу данных о состоянии проблемы, музейному сообществу требуется создавать единый информационный блок, в который входил бы ресурс в интернете и были объединены эксперты и работники СМИ, готовые освещать такой круг вопросов.

Генеральный директор Владимиро-Суздальского музея заповедника Светлана Мельникова назвала прецедент Рязани по существу страшным. "Если эти события будут развиваться так и дальше, то трудно даже предположить, что может поучиться в результате, - говорила она. – Если такая мощная структура - по сути "музейная империя", как называют Владимиро-Суздальский музей заповедник, который насчитывает 56 памятников, огромный музейный фонд, почти четыре десятка экспозиций. - будет так же, как Рязанский музей уничтожена, то я просто не знаю. с чем это сравнить. Сегодня в России существует система государственных музеев - очень разнообразных, разнопрофильных, несущих важнейшую миссию. Если эта структура будет уничтожена - об этом очень коротко и емко сказал Пиотровский, то "это будет уничтожение ДНК нации". А когда вмешиваются в генетику, то мы знаем, что происходит: появляются уродства".

Далее Мельникова сформулировала то ощущение, которое время от времени испытывают, наверное, все здравомыслящие граждане России, отдающие себе отчет в масштабах отечественной культурной катастрофы:"Иногда мне кажется, что за нас где-то все давно уже решили и просто поставили перед фактом. Потому что, когда читаешь в прессе, что музеи-заповедники "выполнили свою историческую функцию -  сохранили", а теперь "передайте все законным владельцам", то становится и в самом деле страшно. Когда читаешь в центральной прессе, что церкви более доступны обществу, чем музеи, от этой чудовищной нелепости тоже становится страшно. Но не появляется растерянности - возникает лишь один вопрос: как этому противостоять?"

Отметив, что музейное сообщество достаточно ясно и обоснованно обозначило свою позицию в отношении культурного наследия народов России, Мельникова высказалась за выработку общей для всех стратегии противостояния волне нового варварства. Потому что все равно, развивающаяся по законам эволюции история, которая, правда, никого ничему не учит, после периода деградации может снова обернуться новыми революционными волнами, подобными секуляризации и национализации, попадать под которые опять было бы совсем ни к чему. "Мы устали от революций, понимаете? Хочется просто гармонично развиваться. Но над музеями, над культурным наследием пока нависает туча, которая этому мешает. Впрочем, не только над музеями, так как мы имеем большие проблемы в образовании, в медицине...

В дополнение к упоминаниям Мельниковой о появлении слишком явных ляпов в прессе о мифической популярности церкви у населения, Алексей Лебедев заметил, что "если посчитать тех людей, которые приходят поглазеть на Крестный ход в Пасху, официальные отчеты о которых делает МВД, то это же явно видно, что даже  в такие моменты они составляют мизер от населения городов и регионов, доли процента". Согласившись с Лебедевым, гендиректор музея заметила, что в одном лишь Суздале при 12-тысячном населении имеется 30 храмов Владимиро-Суздальской епархии, которые пусты и 4 действующих монастыря, в которых нет даже монахов. При этом искусственно создается совершенно абсурдная ситуация, когда само по себе ничем не ущемляемое православие в нашем государстве используется в качестве оправдания для разорения музейной системы. В то же время, когда множество православных храмов, которые РПЦ МП повсеместно просто не замечает и которые находятся в разорении, претензии о "нарушении сакральности алтаря" предъявляются отчего-то только музеям. "Если храм отреставрирован, сохранен и дает сущностное представление о том, что такое православный храм в истории развития русского сознания и общества, то какое же это нарушение святости!", - удивляется Мельникова. Пройдя долгий путь от простого экскурсовода до генерального директора знаменитого государственного музея, Светлана Лебедева свидетельствует, что активность посещения музея населением никогда не снижалась, что экспозиции постоянно посещаются людьми самых разных вероисповеданий и неверующими, которые именно здесь и получают свои первые знания о собственных корнях.

Старший научный сотрудник отдела древнерусского искусства Государственной Третьяковской галереи Левон Нерсесян в дополнение к выступлениям коллег сделал несколько фактических уточнений по закону.

"Музейным фондам ничего не угрожает", объясняют нам представители патриархии, - говорил он о слухах, распускаемых посредством отдельных государственных СМИ. – Они говорят, что все это касается только недвижимости, и вообще – церковь с музейщиками уже обо всем договорилась, включила их в патриарший совет по культуре, так что все довольны. Мол, настал полный социальный мир и теперь можно ни о чем не беспокоиться.

Так вот, я очень хочу, чтобы стало понятно, что это - чистейшей воды пропаганда и не более того.

Верно, что 1-ой статье проекта сказано, что музейный фонд не подпадает под действия закона. Но остаются постановление №490, определяющее порядок передачи, к которому прибегают при получении имущества. И понятно, что в целом ряде ситуаций к нему так или иначе будут прибегать.

Во-первых, если пойдет передача недвижимого имущества, находящегося в распоряжении музеев, то понятно, что внутри них, как например в храмах Новодевичьего монастыря, есть иконостасы, фрески итд. И понятно, что музейные сотрудники встанут перед дилеммой - или все это демонтировать и везти неизвестно куда, или все-таки ради сохранения аутентичности облика памятника оставлять все это на своих местах. А значит, передавать по этому самому 490-му постановлению в бессрочное и безвозмездное пользование религиозной организации. Если же будет выставлен целый музей вместе со своими фондовыми знаниями, то понятно, сразу же найдутся и те, кто предложит - а вы тут оставьте и мы из ваших фондов церковный музей организуем. Как произошло это на наших глазах в Костроме к примеру.

Поэтому специально прописывать в законе отдельно передачу движимого имущества просто нет никакой нужды, так как будет огромное количество ситуаций, где эта передача будет предлагаться, как нечто само собой разумеющееся.

У рейдеров есть и другой вариант - оказание прямого давления. В данный момент музей, это первый рубеж обороны. Именно от музея зависит решение выдать ту или иную вещь или нет. Мы сплошь и рядом видим, как вещи находящиеся в аварийном состоянии которым не предписаны вообще какие-либо перемещения, выдаются РПЦ. И  знаем о механизмах, по которым это происходит. Закрытый реставрационный совет в Русском музее, например, на который не были допущены представители других организаций, хотя по регламенту он был расширенным, выдал Торопецкую Богоматерь олигарху. Совет, о котором никто даже не слышал, выдал икону, перешагнувшую рубеж ветхости в Спасо-Елизарьевский монастырь - туда тоже никто не был приглашен.

То, что в законе никак не прописан особый статус памятников общенационального значения, которые находятся во владении музеев-заповедников, несмотря на все письма, советы, просьбы выделить этот один процент - все это властью проигнорировано. Та версия проекта закона, которая будет обсуждаться в сентябре, никаких поправок в отношении недвижимого имущества не содержит. А это и есть фактически, принятие регламента того, как погубить музеи-заповедники, о которых мы говорим. Так что ситуация продолжает оставаться такой же критической, какой она была в самом начале и серьезных позитивных изменений на настоящий момент нет.

По мнению выступившего с репликой Алексея Лебедева, того что "в думу проект попал в сопровождении авторитетных негативных заключений, мало. Да, нам надо консолидироваться. Но при этом есть одна объективная трудность, с которой мы ничего не сможем сделать. Граждане, которые противостоят бесчинству в отношении культурного наследия, занимаются этим помимо своей основной работы - те в свободное от работы время. В то время, как бесчинства организуются людьми, которые сидят на большой заплате и, самое главное, на государственной зарплате. Такая проблема относится в сфере тайм-менеджмента и с ней сделать ничего нельзя..."

Доктор философских наук, профессор Екатерина Элбакян заметила, что довольно часто, выступая на научных форумах, она приводит музейное сообщество примером того, как можно организованно и квалифицированно противостоять натиску клерикальных и государственных структур на культуру.

"Сегодня можно только констатировать, что клерикализация идет во всех направлениях, распространяясь на все сферы жизни общества - науку, СМИ, образование, администрирование и так далее, - говорила профессор Элбакян. – При этом, происходят спекуляции на очень странном понимании слова "духовность", где между нею и " православностью" ставится знак равенства. Я не считаю это правильным, так как духовность в ее широком смысле генерируется именно культурой, основания которой сохраняются музейным сообществом. Даже в самые тяжелые годы советской эпохи именно музеи и сохранили те памятники истории и культуры – в том числе религиозной, которые дожили до наших дней. И сегодня благодаря клерикально-властным инициативам они разрушаются.

…Рейдерство своего рода идет и в отношении неправославных религиозных организаций, которые покупают разваливающиеся здания и приводят их в идеальное состояние. После того у них пытаются отбирать эти здания на том основании, что неподалеку есть православный храм, и его руководство не желает с ними соседствовать. Причем, часто это бывают и христианские организации, в том числе протестантские. Такая история, например, произошла с бывшим кинотеатром Алтай, которым не дают пользоваться Церкви унификации. Почти то же самое произошло  в Саратове с церковью Иисуса Христа святых последних дней, где верующие реконструировали здание, а затем оно было отнято у них в связи с близостью храма Московской патриархии.

К сожалению все это очень симптоматично для нашего общества. Если говорить о церкви, как об "экклезии", то есть, об истинном значении слова Церковь, то на фоне той Церкви, о которой говорил Иисус, причина, по которой приходится видеть все более возрастающие земные – материальные, властные амбиции нашей церкви представляется загадочной. Такая религиозная политика Московской патриархии отталкивает мало-мальски думающих верующих от этой церкви. Такие фальсификации, что якобы, как говорит патриарх, 80% православного населения, не помогают. Все мы прекрасно знаем, что даже по официальным данным соцопросов таковых лишь около 2%. Мы видим своими глазами, что храмы пусты, кроме дней крупных праздников когда люди заходят просто поглазеть на само действо. Но это же вовсе не показатель религиозности, как известной категории в социологии религии. Плюс, к этому выдвинут проект о постройке в Москве еще 200 храмов, под которые выделены земельные участки... Зачем все это? Ситуация на мой взгляд малопонятная или, что одно и тоже - слишком понятная, чтобы она устраивала хотя бы немного думающих людей".

В реплике Ольги Лавреновой, представляющей журнал "Культура и время", издаваемый Музеем Рериха, прозвучал еще один аспект проблемы кризиса культуры. "Проблема на круглом столе освещалась, в основном, с точки зрения рейдерского захвата со стороны церковью государственных музеев, но на наш взгляд она еще шире, - говорила Лавренова. – Это видно хотя бы на примере нашего музея, на здание которого покушается Росимущество, на коллекцию – Музей Востока. Фигурантами в подобных случаях выступают негосударственные организации, которые создали музеи и отреставрировали за свои средства памятники, в которых они размещены. Государство же намеревается это отнять. Создается впечатление, что и в самом деле за нас все решили, что государство как бы перекидывает из одной руки в другую пирожок - отбирает у одних, передает другим и наоборот. А, вот, кому все достанется в самом деле, знать не положено. Думаю, что общественности и в самом деле имеет смысл создать мощную организацию, которая боролась бы не только с рейдерскими захватами со стороны РПЦ, но и вообще с рейдерством в принципе, как крайне негативным явлением в отношении культуры".

Ассоциация, возникшая в связи с репликой у Алексея Лебедева, несомненно заслуживает внимания. Искусствовед напомнил  присутствующим о главной льготе, которая предоставлялась в советское время ветеранам ВОВ: "Это была льгота получать всякие вещи без очереди. Я обращаю ваше внимание на тот любопытный характер этой льготы, что мотив отдание долга, дани уважения и прочего ветеранам, что само по себе очень позитивно, реализовался, по сути, "за чужой счет". В сущности, этот принцип решения вопросов живет и здравствует по сей день. Мне доводилось знавать ветеранов, которые таким правом никогда не пользовались, понимая, что это непристойно. Но меня удивляет в этом отношении РПЦ, которая не поведя бровью берет то, что отнимают у музеев, частных лиц - у людей, которые ни в чем не виноваты ни перед современной организацией под названием Московская патриархия, ни перед кем-то еще. При этом что-то берут они очень прагматично: "оно" должно быть отреставрировано, чтобы не приходилось вкладывать туда ни копейки, с него сразу можно стричь деньги. Я всегда говорю своим оппонентам в РПЦ: ну, возьмите себе храм Христа Спасителя на здоровье. Ну, почему я - житель Москвы, должен платить налоги на содержание этой орясины? Лучше бы дороги на эти деньги отремонтировать... Не хотят!".

Не менее показательной особенности абсурдной стороны проблемы касалась и реплика Левона Нерсесяна. "Когда говорят про то, что пребывание музея в культовом здании его оскверняет, я все время вспоминаю про Кирилло-Новоезерский монастырь. Все время вспоминаю о такой оригинальной тюрьме для тех, кому смертную казнь заменили пожизненным заключением. Она находится на острове Огненном в в монастырских корпусах, в том числе, памятниках 17-го века. Однако, никто пока не изъявил желания получить этот монастырь "в бессрочное и безвозмездное пользование". Почти то же самое с Нилово-Сорской пустынью, где находится интернат для слабоумных стариков. Однако, эту пустынь передавать, все же, не дай Бог. Потому что, зная нашу РПЦ, я вовсе не исключаю, что стариков они просто вышвырнут на улицу . Поэтому, начали бы лучше с Кирилло-Новоезерского монастыря...".

В заключение, гендиректор Владимиро-Суздальского музея Светлана Мельникова заметила, что, как известно "Политика - это концентрированное выражение экономики. Музеи будут работать в условиях нового законодательства. Учреждается бюджет "учреждений нового типа". Но совершенно неясно, каким будет финансирование, хотя ясно что работать мы будем работать по госзаданиям. Однако, какое задание выдаст нам государство, что мы должны будем выполнять и какими суммами оно это обеспечит? Ведь, если проследить выделение денежных средств на культуру, то там есть отдельная статья для… РПЦ! И эти цифры много чего объясняют. Ведь, по сути, битва идет вовсе не за "духовность" - битва идет за "имущество" - за земли, за недвижимость, где ощущение, что формируется какой-то монопольный банк...".

Интересных и конструктивных реплик в процессе круглого стола прозвучало немало. В том числе и касающихся методологии противостояния разрушению отечественного культурного наследия мощными организованными структурами. Однако, это совершенно иная тема, требующая особого формата, предназначенная лишь для специалистов. Поэтому, в завершение остается заметить, что участники круглого стола сочли мероприятие, на котором был сформулирован ряд общих задач, вполне конструктивным.

ReligioPolis

Обсуждение закрыто