Новгород всегда был особым городом. Креститель Руси, великий киевский князь Владимир Святославич отправил туда наместником своего сына Ярослава. Сначала, в очень юном возрасте, Ярослав учился управлять отцовскими землями в Ростове, а когда несколько возмужал, в 1010 году был назначен в Новгород. На прежнем месте Ярослав усвоил, как следует поступать с подвластным населением. Ростовские навыки он пробовал применить и в Новгороде. Но безуспешно.
Семейная распря
Место, где был двор Ярослава, находилось на торговой стороне, напротив новгородского кремля (детинца). С тех пор оно стало называться Ярославовым дворищем. Но власти над горожанами у Ярослава было немного. Он «сидел» в Новгороде не как хозяин, а лишь как военный предводитель для защиты от вражеских набегов. Отец княжича за это военное руководство требовал от Новгорода ежегодной дани в 2000 гривен. Часть собранных средств Ярослав мог оставить на содержание собственной дружины, остальное отсылал в Киев. Новгородскому князю установленный отцом порядок не нравился. Так что пришёл час, когда Ярослав отказался отправлять дань в Киев. Владимир обиделся. И обе
стороны конфликта стали готовиться к войне.
Владимир своего сына не любил. Не случайно он сослал его в самый отдалённый от Киева и вольнодумный город, подальше с глаз. Считается, что Ярослав был сыном полоцкой княжны Рогнеды, которую его батюшка «увёл» от законного жениха против её воли и взял силой. Рогнеда, как считают некоторые историки, уже носила ребёнка — будущего князя Изяслава. Ходили слухи, что Ярослав тоже не был сыном Владимира. Но, скорее всего, нелюбовь отца была связана не с тайной его рождения, а с тем, каким этот сын получился.
Владимир ценил в детях силу, ловкость, бесстрашие, великодушие к врагам, умение принимать решения быстро и правильно. Ничем подобным Ярослав не отличался. Он был тщедушен, хромоног, труслив, недоверчив и очень мстителен. На отца смотрел волком, а братьям завидовал. Братьев у него было одиннадцать, а сестёр — десять. Владимир, пока не окрестил Русь и не женился на гречанке Анне, был многожёнцем. Но став христианином, прежние браки посчитал недействительными. Хуже всего, что у него был среди детей любимчик — сын Анны Борис, десятый по счету ребёнок мужского пола. Именно ему Владимир собирался передать киевский стол, в обход старших сыновей — Святополка, Изяслава, Ярослава, Мстислава, Станислава, Судислава, Святослава и так далее… Младше Бориса был только Глеб, тоже сын Анны, ещё один любимчик.
Улицы в крови
Новгородцы приняли назначенного князя, но добрых отношений у них не сложилось. Вместо того чтобы заниматься нормальными княжескими делами, вроде охоты и войны, Ярослав предпочитал читать книги. Кроме того, он оказался откровенно слабым военачальником, был скареден на расходы и алчен, когда видел богатство горожан. С новгородской знатью держался грубо, не желал вникать в нужды горожан. Князь игнорировал новгородскую дружину и окружил себя скандинавскими наёмниками, с которыми чувствовал себя в безопасности.
Новгородцам такое отношение казалось оскорбительным. Новгородская дружина была плохо одета и плохо вооружена, зато воины Ярослава не знали ни в чём отказа. Более того, оказавшись на содержании города, наёмники вели себя так, словно этот город взяли штурмом. Викинги насиловали купеческих жён, отбирали товары, занимались рукоприкладством. Горожане подобных издевательств не вынесли. Когда в очередной раз наёмники занялись пьяными дебошами, горожане вооружились кто чем мог. А новгородская дружина, отлично поняв настроение соотечественников, попросту прирезала ненавистных насильников. Ярослав перепугался. Новгородцев следовало приструнить. Тут же были собраны оставшиеся в живых варяги. Князь приказал быстро схватить тысячу новгородских дружинников, бросить их в узилище, а зачинщиков прилюдно казнить. Тут уж терпение горожан лопнуло окончательно.
Все князья рано или поздно сталкивались с вечевыми порядками Новгорода. В этом городе нельзя было безнаказанно измываться над людьми. Сразу же начинали бить в вечевой колокол, и на площади собирался возмущённый народ. Князь со своей дружиной заперся на своём дворище, а новгородцы митинговали на площади и решали, что же им делать дальше. Очевидно, большинство высказалось за изгнание ненавистного князя, нарушившего клятву, которую давал каждый наместник, вступая во власть. Расправа над новгородской дружиной воспринималось как прямая измена. Ведь вот-вот к стенам могло подойти войско Владимира!
Вот тут-то очень кстати появилось письмо брату Ярославу от сестрицы Предславы. Якобы именно это письмо о смерти батюшки в стольном Киеве и злодействах, сотворённых братцем Святополком Окаянным, так опечалило и возмутило новгородцев, что они тут же прекратили бунт и бросились защищать своего тирана.
«Повесть временных лет» так описывает эти события: «На другой день, собрав остаток новгородцев, сказал Ярослав: «О милая моя дружина, которую я вчера перебил, а сегодня она оказалась нужна». Утёр слёзы и обратился к ним на вече: «Отец мой умер, а Святополк сидит в Киеве и убивает братьев своих». И сказали новгородцы: «Хотя, князь, и иссечены братья наши — можем за тебя бороться!». И собрал Ярослав тысячу варягов, а других воинов 40000, и пошёл на Святополка, призвав Бога в свидетели своей правды…». Очень даже умильно…
На самом деле Ярослав смог договориться с горожанами, сделав им ряд существенных уступок и гарантировал права вольного города. К тому же князь выплатил компенсацию за каждого казнённого им новгородца и обещал хорошо оплатить участие в походе. Только на этих условиях горожане согласились выделить ополчение для войны со Святополком.
Скандинавский след
Новгородский мятеж мог иметь и другую подоплёку. Во всяком случае, скандинав-скиесаги рассказывают историю, сильно отличающуюся от летописной. Хотя далёкий киевский князь Святополк новгородцев не интересовал, равно как и убитые Борис и Глеб, но истребление варяжской дружины случилось после некоторых знаменательных событий.
Ярлы Эймунд и Рагнар, стоявшие во главе варяжских отрядов Ярослава, были посланы убить Бориса. Они выполнили приказ и вернулись в Новгород с отрубленной головой ненавистного Ярославу брата. Вероятно, те же наёмники покончили и с Глебом. Слухами, как известно, земля полнится. Возможно, до горожан дошли слухи о таком княжеском вероломстве, или хуже того — кто-то видел голову Бориса и слышал похвальбу наёмников. Именно это могло стать последней каплей, после чего варяжскую дружину вырезали новгородские дружинники.
А уже казнь новгородцев, и не только из дружины, но и из городского совета, спровоцировала бунт. Святополк же, которого сделали козлом отпущения отечественные летописи, попросту не мог этих злодеяний совершить, поскольку сидел тогда в порубе, то есть в тюрьме. Туда его упрятал отец Владимир Святославич. И оттуда после смерти последнего вытащили его киевляне и срочно посадили на престол. Так что на совести Святополка только смерть сводного брата Святослава, да и то этот сын Владимира был не зарезан в шатре, а убит в честном бою.
Возмущённые новгородцы бунтовали недолго. Звон золота сделал своё дело. Недаром князь Ярослав получил прозвище Мудрый. Князь нашёл способ, как управлять новгородцами, а новгородцы — как управлять князем. Новгородцы добыли Ярославу Киев, приняли его назад, когда он этот Киев потерял, и вновь отправились в поход, чтобы вернуть князю его наследство. Братоубийственная война то вспыхивала, то утихала на протяжении нескольких лет. А князь, однажды усвоив, что ссориться с новгородцами опасно, не забывал хорошо оплачивать их преданность. Даже приравнял горожан к «княжьим мужьям». И подписал с городом договор, раз и навсегда утвердивший права и обязанности тамошнего князя. С тех пор, если князь нарушал статьи договора, жители славного города созывали вече, ссылались на Ярослава и изгоняли князя вон! А если отказывался — поднимали бунт.
Источник: Загадки истории
