Митинга 9 июля в московском парке Торфянка, где уже три недели продолжается противостояние местных жителей и храмостроевцев РПЦ МП, ждали как откровения. На удивление легко разрешенный властями, он должен был стать смотром гражданского протеста в Москве и ответить на вопрос: является ли Торфянка Майданом? Если до 9 июля протест носил стихийный, неорганизованный характер, то митинг его «оформил», так что теперь можно говорить о некоторой «программе» Торфянки. В ней, правда, очень много лакун, и завершенной ее считать нельзя, но все же.
Итак, защитники парка – очень широкое общественное движение, объединяющее людей с самыми разными политическими взглядами и даже вовсе без них. Это движение подчеркнуто, нарочито аполитичное, но единодушное в своем требовании отставки местных начальников. Конечно, появление в парке представителей КПРФ и «Яблока» органично – этим партиям по-своему близки две основные группы защитников парка: пожилые и молодежь. Однако, проявляя максимум деликатности, партийные активисты воздерживаются в парке от политических лозунгов, своей символики и т.п., утверждая, что поддерживают жителей «чисто по-человечески». Так же защитники парка дистанцируются от любых симпатий к Украине и Западу: на митинге даже состоялось голосование «за Евросоюз» (поднялось не более 10 рук), постоянно звучала «патриотическая» риторика в духе официального культа Великой победы (дескать, в 41-м мы «их» (?) победили – победим и сейчас). Не всегда такая риторика кажется естественной в этом месте и в этом контексте, но она как бы выбивает некоторые дежурные козыри из рук храмостроевцев.
Сторонники храмостроя на Торфянке, наоборот, демонстративно политизированы. Господствующее положение на огороженной площадке в парке заняло движение «Сорок сороков», которое только благодаря Торфянке и обрело широкую известность. Шок у обывателя вызывает уже форменная одежда «сорочников» - красные толстовки с черными символами в белых кругах. Издалека невозможно отделаться от нацистских ассоциаций. Если же почитать сайт движения, то становится ясно, что храмострой – это лишь инструмент ксенофобии, борьбы с Западом, с разными антирусскими силами, «пятыми колоннами», здесь же - теория заговора и прочая подобная симптоматика. Религиозная тема является для движения вспомогательный, главный «ценностный ряд» - политический, причем весьма радикального националистического свойства.
Но «Сорок сороков» - это еще полбеды. Активистам, выступающим от имени РПЦ МП, удалось мобилизовать на Торфянку «Ночных волков» - боевой отряд кремлевской пропаганды – и квазиказачьи формирования, воевавшие с оружием в руках против вооруженных сил Украины на украинской территории (на Донбассе). А это уже, как говорится, пахнет жареным. По какой причине растет число «ветеранов ДНР/ЛНР» на территории России? В основном, по той, что в Кремле принято соответствующее решение, известное в среде сторонников «Русского мира» как «слив Новороссии». Коль скоро это так, то участникам вооруженных формирований, не легализованных каким-либо из признанных Россией государств, да еще и получавших порой вознаграждение за использование оружие, едва ли стоит ожидать лавров «ветеранов Афганистана и Чечни». Некоторые лидеры этих формирований уже показательно уничтожены на территории «ДНР/ЛНР», некоторых ждут неприятности с российской правоохранительной системой. Зачем втягивать во все это храмострой на Торфянке? И улучшает ли все это перспективы строительства храма? Ведь участники нелегальных вооруженных формирований не только раздражают местных жителей, но и напрягают власть. С появлением таких лиц на Торфянке парк становится реальным очагом напряжения с перспективой применения оружия, а это совсем иной уровень, чем спор бабушек с собачками и бабушек в платочках. И особое внимание органов ФСБ к Торфянке, думается, связано именно с действиями и атрибутикой «православной» стороны.
Теперь вспомним, что эскалация конфликта происходит в рамках патриаршей «Программы 200», а значит власть и общественность – в той или иной степени – считает ответственным за происходящее в парке инициатора и бенефициара этой программы Патриарха Кирилла (Гундяева). Он и сам не отрицает своей ответственности, лишний раз демонстрируя ее крайне неудачной попыткой лично вмешаться и урегулировать конфликт. 24 июня он издал и опубликовал официальное (!) обращение к сторонам конфликта: «Призываю православных верующих в эти дни не приходить на предполагаемое место строительства храма, чтобы избежать провокаций, а тем более столкновений... Для мирного разрешения ситуации прошу противников возведения храма также покинуть упомянутое место». Допустим, от противников строительства никто и не ожидал беспрекословного исполнения патриаршей просьбы – не зря ведь из-за забора на Торфянке им постоянно внушали, что они – «храмоборцы», «пятая колонна», «одержимые», «проплаченные Госдепом» и т.п. Но демонстративное неисполнение этого благословения теми, кого Патриарх называет православными верующими, очень тревожный для Кирилла симптом. Получается, что этим официальным обращением он показал федеральным и городским властям свою неспособность как-либо контролировать православных верующих и удерживать их даже от явно неблагочестивых, конфликтных действий. Более того, движение «Сорок сороков» и другие активисты ставят Кирилла перед фактом, вынуждая его считаться с их позицией и не настаивать на исполнении своего патриаршего благословения. Кому же лояльны активисты храмостроя, не возникла ли в РПЦ МП реальная гражданская сила, неподконтрольная священноначалию, но вынуждающая священноначалие отвечать за действия этой силы? Очень опасная для Патриарха ситуация…
Это покажется парадоксальным, но возьму на себя смелость сказать, что сейчас Кирилл имеет меньше влияния и авторитета, чем в бытность его митрополитом Смоленским и председателем ОВЦС МП. Ряд ошибочных и чрезмерно амбициозных шагов в первые годы патриаршества негативно сказался на его рейтинге. Например, при всех продолжающихся из его уст «миссионерских императивах», уже невозможно себе представить, чтобы Кирилл пошел на стадион выступать перед молодежью. Принудительный «сгон» студентов на подобные массовки в 2009-11 гг. обернулся позором. Попытка вмешаться в конфликт на Торфянке обернулась тем же. Элиты и заитересованная общественность видят: Патриарх не может никак повлиять даже на локальный конфликт, обе стороны которого провозглашают себя приверженцами РПЦ МП. Присланный им епископ-викарий Тихон, отгораживающийся от своей паствы кольцом полицейских, демонстрирует неспособность говорить с людьми. И на фоне несостоятельности священноначалия появляются в церковной ограде радикальные группировки типа «Сорока сороков», сопровождаемые отвоевавшимися «ветеранами ДНР». Так это выглядит со стороны.
Совсем отмежеваться от происходящего на Торфянке Кирилл не может – это будет равносильно закрытию «программы 200». Но и не отмежеваться тоже не может – ситуация чрезмерно политизирована сторонниками храма, которые имеют все основания вызвать со стороны властей подозрения в экстремизме. Тем более, неаккуратных высказываний они уже сделали предостаточно. В такой патовой ситуации Кирилл будет молчать, что всеми сторонами справедливо воспримется как признак слабости и подтверждение, что Кирилл «не у дел».
Трудно представить себе более антицерковную кампанию, чем принудительная застройка парков в больших городах храмами РПЦ МП. За минувшие 20 лет в российском обществе сложилось в целом доброжелательное отношение к Церкви при очень низком уровне реальной воцерковленности, сформировался определенный баланс сил. «Программа 200», которой подражают и в других городах, этот баланс резко нарушает. Искусственная по самому своему замыслу, эта программа окончательно скомпрометирована методами своей реализации, как будто специально придуманными для того, чтобы растормошить самого равнодушного жителя и заставить по-новому взглянуть на РПЦ МП самого большого ее доброжелателя. С помощью этой программы РПЦ МП перепозиционировала себя в российском обществе и донесла информацию об этом до большинства населения. Люди охотно делились с нею тем, чем считали нужным, но она пришла к ним в дом и нагло потребовала отдать то, что они не считают нужным отдавать. Причем без всяких компенсаций, которые хотя бы немного могли сгладить остроту конфликта. В современном секулярном обществе религиозные организации завоевывают симпатии к себе с помощью социальных проектов. Так и РПЦ МП, если бы не только застраивала парки, но и создавала новые, сооружала бы детсады, роддома, поликлиники для рядовых жителей, несомненно, завоевала бы их симпатии. Может, тогда они и сами пригласили бы ее в парки. Но РПЦ МП повела себя крайне странно и несколько самоубийственно, найдя самую болевую точку и так не избалованных вниманием горожан. Если бы я был членом движения «Сорок сороков», то непременно впал бы по этому поводу в конспирологию.
Совершив такую ошибку, церковное руководство становится удобной мишенью для канализации оппозиционных настроений населения, чем у власти будет большой соблазн воспользоваться. А это значит, что больше вероятности отказа от строительства храма на Торфянке, чем «додавливания» населения общими усилиями непопулярных властей и РПЦ МП. «Программа 200» на фоне общего кризиса российской экономики в условиях санкций уже заметно сбавила обороты, а поражение на Торфянке может привести к ее сворачиванию. Если наш прогноз верен, то Торфянка имеет мало шансов перерасти в полноценный российский Майдан, стать зародышем общенародного революционного движения. Зато у местных жителей останется их парк.
Источник: Портал-Credo.ru
