Почему духовное не может быть скрепой
Скрепка – то, что скрепляет распадающееся. Без скрепки оно не будет вместе, не будет одним. Вместе оно держится только скрепкой. Как стопка листов бумаги. Вместе – стопка, а убери скрепку – просто много отдельных, независимых, ничем не связанных листков.
Что является скрепкой? Конечно, сила, насилие. Попробуй только у меня улететь! Держать и не пущать – вот, что такое скрепка.
Нужная это вещь, скрепка, в государстве? В каком-то смысле – нужная. Но только – в каком-то. Потому что, когда людей вместе удерживает одна только сила, то их единство очень временно: ослабла сила, и разлетелись листки. А скрепки ржавеют и ломаются очень быстро.
Но много важнее другое: сила, скрепка никогда не может быть духовной. Просто – по определению духовного. Духовное объединяет людей совсем иначе – не сжатым кулаком Держиморды.
Духовное – это тот корень, из которого растут и расцветают человеческие общности, такие как народы, конфессии или цивилизации.
Можно назвать ствол дерева "скрепой"? Конечно – абсурд. Это не скрепа, а само дерево. Основа жизни, из которой растут ветви и листья – крона, вся внешность дерева. Это совсем не веревка, удерживающая вместе прутья веника, бывшие когда-то зелеными ветками. Когда дерево мертво, нет смысла привязывать бывшие ветки к бывшему стволу. Конечно, подпорки иногда помогают и ветвям живого дерева не переломиться. Но подпирать есть смысл только то, что живо.
Что это за корень народной жизни? Как и любой корень, он невидим, и поэтому в нашем языке не хватает слов для его сколько-нибудь полного описания. Но кое-что о нем все же известно. Этот корень – программа нашей общей, совместной жизни, реализуемая сменяющими друг друга поколениями народа.
Осознаем мы эту программу крайне смутно. Настолько смутно, что многим кажется, что они ее и вовсе не осознают и поэтому никакой общей программы и не существует.
Отчасти они правы – в их мире, действительно, нет того, чего они не осознают. А отчасти – неправы, потому что недостаточно внимательны сами к себе и не замечают, не рефлексируют (если говорить по-научному) своего чувства общности с другими "соплеменниками", многих из которых они не любят, или даже презирают (пусть и не без причин, ох, как не без причин), и не хотят иметь с ними ничего общего. Проблема здесь только в том, что иметь или не иметь это общее – от нашего желания ни в малейшей степени не зависит.
Смутное же чувство общности, когда в него вглядываешься и тем самым делаешь его менее смутным, превращается в чувство общей судьбы. А когда вглядываешься еще пристальней, чувство общей судьбы превращается в чувство общей миссии: общего будущего и общей роли в большем организме – человечестве и его, человечества, истории.
Но такое виденье – это уже полураспустившийся бутон, когда духовное начало приобретает форму, которую более-менее развитая психика, растущая в значительной мере из того же корня, может "пощупать руками". А изначально духовный корень народной жизни (как, к слову, и духовный корень жизни индивида) практически невидим. Его как бы и нет. Но, тем не менее, он не просто есть, но и творит всю нашу совместную, всю нашу общую жизнь. И, более того, вся эта общая жизнь по сути и есть не что иное, как реализация, воплощение нашего общего духовного начала.
Начав этот разговор, было бы странно не рассказать о том, что конкретно включает в себя программа нашей общности. Конечно, правду этого рассказа каждому нужно открыть в собственной душе, без этого рассказ останется только словами, сказкой. Но и подсказки в таком процессе самопостижения бывают небесполезны.
Наша общая программа – поиск форм совместной, общей, общественной жизни, которые помогают обществу быть счастливым вместе.
Именно поэтому идея коммунизма так резонировала с общей душой и продолжает резонировать даже сейчас, после грандиознейшего провала социального эксперимента 20-го века. Когда-то таким же образом с нашей душой резонировала и идея православия. Но обе эти идеи в нашей общей душе сильно трансформировались по сравнению со своими исходными формами, родив и советскую (русскую) бездумно-спешащую форму коммунизма, и особое, соборное русское православие.
Идея счастья вместе – наша путеводная, архетипическая идея: все в том городе богаты. Богаты не в смысле владения многим имуществом, а в смысле благополучия и счастья. Потому что живут правильно, праведно, по правде, с правдой, справедливо.
Не химера ли такая идея? Это зависит от того, как ее понимать. Если говорить о совместном счастье современных людей в том состоянии духовного развития, в каком мы пребываем, то, конечно, оно невозможно.
Мы не станем счастливыми ни с 1 мая 2015 года, ни с 1 января 2016-го.
Но идея счастья вместе – это не волшебная палочка, которая в один момент превращает убогое общество в цветущее. Это идея долгоиграющая, идея развития. И в этом качестве, как программа совершенствования человека и общества, она, конечно, никакая не химера. Более того, уже сегодня, при нашем уровне развития она позволяет сформулировать некоторые цели и принципы организации будущего общества.
Назову два таких принципа. Первый: будущее общество будет обществом развития, центрированном на каждом человеке и помогающем каждому человеку развиваться свободно. И второй: в идеальном будущем обществе не будет насилия: растущий дуб зеленеет без скреп.
Потому что скрепы духовными не бывают.
Источник: Civitas
