Среди недавних культурных новостей информация о передаче Спасо-Преображенского монастыря в Ярославле Русской православной церкви и переезд оттуда музея прошла незамеченной: сегодня к подобным событиям обществу не привыкать. И, тем не менее, стоит отметить: при попустительстве Минкульта происходит фактическое расчленение богатейшей коллекции. С каждым подобным шагом Церковь из хранительницы отечественной культуры превращается в ее гробовщика и ее репутационные потери растут.
Когда в последний августовский приезд на Соловки патриарх Кирилл вместо старинной лестницы, по которой ходили еще новомученики, ступил на новодел, он возмутился. И потребовал от наместника вернуть все, как было. Наверное, сделают. Святейший все-таки. Но ведь в других местах испоганят точно.
Потому что в церкви никто не отвечает за культурный беспредел. Да и не перед кем. Ну да, имеется в наличии ответственный секретарь Патриаршего совета по культуре вездесущий арх. Тихон (Шевкунов). Но его дело — пиар. К культуре он относится примерно так же, как «реставраторы» на Соловках.
Увы, сколько-нибудь значимых инициатив в области сохранения и пропаганды древнего искусства клир РПЦ МП не предпринимает. В лучшем случае церковные топ-менеджеры демонстрируют жесты доброй воли. Например, в Череповце по инициативе местной епархии на днях прошла конференция «Деревянное зодчество Северо-Запада России». Реставраторы, краеведы, искусствоведы поговорили о сохранении древних храмов региона. Духовенство, впрочем, и здесь больше волновал вопрос их богослужебной эксплуатации.
Возвращаюсь, однако, к ситуации в Ярославле, где местный музей через какое-то время перебазируется в здание гарнизонного госпиталя. Точных сроков пока нет, но известно, что финансироваться проект будет из регионального и федерального бюджетов.
С одной стороны, ничего страшного. Ну, переедет и переедет. Вот Музей истории Москвы перебрался из храма в центре города на Провиантские склады — только лучше стало.
Да. Но уехал-то он со всеми своими экспонатами. А здесь начальники культуры прямым текстом говорят: многие экспонаты останутся в храмах, но будут по-прежнему числиться в музейных фондах.
Известная история. А потом выяснится, между прочим, что какая-нибудь старинная икона совсем плоха и нуждается в срочной реставрации. Случай с Боголюбской иконой Божией Матери в этом смысле самый показательный.
Заместитель министра культуры РФ Елена Миловзорова об этом, наверно, уже не помнит. И с гордостью сообщает, что не только иконы, но и предметы церковной утвари останутся в храмах. Интересно, а что же она собирается перевести в военный госпиталь — один музей унитазов? Конечно, это очень интересно для 600 тысяч туристов, ежегодно посещающих Ярославль.
Допустим, оставшиеся в стенах Спасо-Преображенской обители экспонаты останутся в свободном доступе. Но сможет ли клир обеспечить правильное хранение икон и фресок, живописный слой которых чрезмерно хрупок? И не придется ли сотрудникам музея бегать за каким-нибудь отцом-архимандритом в поисках взятой им на время ценной епитрахили?
На одних из Рождественских чтений мне довелось услышать историю, как сотруднице церковного музея постоянно приходилось бегать в келью игумена, который перед богослужением имел слабость брать с выставочного стенда драгоценную митру XVII века и служить в ней. А потом по рассеяности забывал вернуть ее на место.
По-хорошему, музей должен забрать все, что может, а за состоянием фресок установить жесткий контроль. Но это по-хорошему…
В любом случае, я считаю, что следует публично апеллировать к церковным топ-менеджерам. К тем, кто проявляет хоть какую-то заботу о Церкви, а не о своем кармане, и просить их о достойном ответе на «музейный вызов». Да, такие просьбы уже были, и они покрывались молчанием, но капля камень точит.
Церковный ответ на «музейный вызов» может лежать в нескольких областях.
На каноническом уровне, то есть на уровне Синода, Архиерейского и Поместного соборов необходимо принять решения об отношении к памятникам старины как к части церковного предания с соответствующими выводами.
На административном уровне необходимо создание соответствующего синодального отдела, наделенного властными полномочиями.
На уровне церковно-общественном и церковно-государственном необходимо создание эффективного механизма по сохранению памятников старины. Чтобы конкретные нарушения, которые, например, имели место в Сретенском монастыре, рассматривались внутри церковной ограды.
Также чрезвычайно важен опыт создания общедоступных церковных музеев. Даже музей храма Христа Спасителя нельзя в этом смысле рассматривать как общедоступный, поскольку он расположен на конфессионально ориентированной площадке. Выставочный зал церковного музея в современных условиях должен быть нейтральным, не вписанным в храмовые объемы. Только в этом случае неверующие и агностики не будут испытывать в таком музее психологический дискомфорт.
На эту тему можно говорить долго. Но лучше поставить точку. И повторить то же самое через год или чуть раньше. Вдруг кто-то из властей предержащих услышит?
На фото: Ярославль. Ярославский историко-архитектурный музей-заповедник, бывший Спасо-Преображенский монастырь, в стенах которого в конце 17 века была найдена рукопись "Слова о полку Игореве" - памятника древней русской литературы. Фото Сергея Метелицы /ИТАР-ТАСС
Источник: Ежедневный журнал
