Церковь как центр общества российского
О степени её кротости прямо заявляют статусные пастыри этой религиозной организации. 17 мая 2012 года на конференции в Свято-Тихоновском православном университете идеолог РПЦ МП Всеволод Чаплин объявил, что церковь должна иметь духовную власть во ВСЕХ сферах жизни общества. Ни больше, ни меньше. Из истории хорошо известно, что в выражении «духовная власть» главным является слово «власть». Поэтому власть «духовная» имеет часто материальные рычаги влияния гораздо более сильные, чем у власти светской. Да и вообще светская власть в таком случае становится всего лишь инструментом в руках «духовной» власти, её полицейским продолжением.
«Церковь только начинает движение к своему полноценному месту в жизни общества. Это не может не быть место, которое является центральным... Церковь не может не занимать в обществе такой позиции, которая означала бы право говорить как власть имущая во всех областях общественной жизни,... в политике, экономике, в любых общественных процессах, в частной жизни людей, в их семейной жизни», — заявил тогда глава ОВЦО. Впрочем, деятельность главного медиа-попа всегда носила имитационный характер. Поэтому данное его высказывание, как и прочие, вряд ли стоит рассматривать как декларацию намерений. Но вот как отражение определённых настроений — вполне.
Независимая от государства церковь... у нас?!
Теперь рассмотрим явление, которое обычно называют клерикализмом. Известный нам из истории Западной Европы и Нового Света клерикализм, означает стремление церкви к усилению своей роли в функциях светской власти и секуляризованного сегмента общественной жизни. Он возникает только на почве чёткого разделения (!) духовного и светского в общественном сознании. Это разделение присутствовало в западной культуре с древнеримских времён.
Возникновение клерикализма было связано с деятельностью римско-католической церкви, имевшей трансграничный характер. Её центр находился вне светских государств, где эта церковь действовала (и действует). Посему клерикализм предполагает существование церкви как субъекта, политически и юридически совершенно независимого от государства.
Новые протестантские церкви пробовали пойти по стопам своей римской предшественницы. Правда, их юридическую независимость пришлось осуществлять в пределах того же самого государства. Там, где Реформацию проводили монархи, они тут же объявляли сами себя главами реформированной церкви — дабы не допустить того самого клерикализма. Как известно, им мало где это удалось, ибо в противовес им тут же возникали альтернативные, негосударственные реформированные церкви. Да заодно в тех же странах — вольно или подпольно — продолжали действовать и организации римокатоликов.
Чтобы положить конец массовым убийствам и репрессиям, возникавшим на этой почве, и ввести конкуренцию «духовной» и «светской» властей в рамки какого-то законного порядка, Западная Европа постепенно выработала замечательные принципы свободы вероисповедания и отделения церкви (всякой — и католической, и протестантской) от государства. Тем самым, религиозные организации получили место в структуре нарождающегося гражданского общества. Одновременно клерикализм (как лоббирование интересов религиозных организаций) получил доступ в сферы деятельности светского общества. Это было уже не влияние на светскую власть, а участие в социальной конкуренции, составляющей определяющую черту гражданского общества.
Таким образом, неотъемлемыми условиями современного клерикализма являются:
1) подлинная институциональная независимость церкви от государства;
2) чёткое юридическое разделение духовного и светского;
3) реальная, обеспеченная законом, возможность гражданской самоорганизации в любых, не противоречащих конституции, целях.
Вот и спрашивается: существует ли клерикализм в современной России? Отрицательный ответ очевиден.
Пятая нога имперской власти
РПЦ, как известно, задолго до Петра Великого стала частью государственной власти. Все эти раздоры между царями и патриархами, иной раз кончавшиеся ссылками, а то и физическим устранением последних (заметьте — не первых!), — не более чем, «внутриэлитные разборки». В Синодальный период статус церкви как пятой ноги у имперской полицейской собаки был закреплён твёрдо и, казалось, навсегда.
Шанс стать подлинно независимой общественной организацией Церкви предоставила Февральская революция 1917 года. Как известно, очень многие священнослужители, а особенно некоторые тогдашние православные идеологи её приветствовали. Но последующие политические пертурбации, в огне которых Россия перековалась заново, всем довольно хорошо известны, поэтому здесь мы о них распространяться не будем.
Перейдём сразу к 1990-м, к падению «богоборческого режима, как его именуют православные идеологи. То, что происходило одновременно и вслед за тем, они же любят называть «русским воцерковлением». Традиционная функция (восстановленная в 1943 г. Сталиным) РПЦ служить придатком к государственной машине не только не ослабла, но даже заметно усилилась. О трагических судьбах священнослужителей, кто пытался хоть как-то изменить положение дел, думаю, нет смысла упоминать лишний раз.
Помпезно возводились железобетонные купольные сооружения, на них водружались огромные золочёные кресты, под их сенью росла толпа россиян, искавших хоть какого-то душевного утешения от ограбивших их «экономических реформ». Всё это статистическое «воцерковление» происходило при прямой поддержке власти, особенно — при демонстративном молитвенном стоянии её первых лиц.
Триумф «духовных скреп»
Справедливости ради стоит сказать, что церковная идеология долгое время оставалась не востребованной правящим классом современной РФ. Православные «активисты», подобные А. Малеру и К. Фролову, на это можно было услышать немало горьких сетований.
Но заметные перемены принёс здесь 2009 год, когда на патриарший трон вступил Кирилл (по паспорту — Владимир Гундяев). Уже сейчас следует отметить как заметное явление в многовековой истории РПЦ его кипучую писательскую деятельность — не столько по количеству материала (хотя и это тоже), сколько по числу концептов, которыми он обогатил православно-политическое богословие. Главными среди них следует считать: «соборное общество», «страна-цивилизация», «базисные ценности», «гуманитарный суверенитет». Есть, конечно, и другие, историки в своё время оценят и их по достоинству. Каждый из концептов Кирилла выдвинут как сознательно очерченная альтернатива идеям светского государства и демократического плюрализма. Кое-что не остаётся лишь в области отвлечённого философствования, а переходит в реальную политическую плоскость.
В одной из областей России давно вдохновились концептом соборного общества, правда, для более современного звучания переименовав его в «солидарное» [1]. 3 мая 2011 года губернатор Белгородской области Евгений Савченко утвердил «Концепцию программы формирования регионального солидарного общества». В ней обращает на себя внимание множество интересных положений. Вот одно из них: «Качество человеческих отношений определяется степенью единства и уровнем солидарности граждан, достигнутыми в рамках существующего правового поля, при главном условии — наличии духовного здоровья и соблюдения позитивных традиционных нравственных норм». Здоровы ли физически, накормлены ли ваши дети — это на качество человеческих отношений в «солидарном обществе», видимо, не влияет.
В прошлом году благодать базисных ценностей В. Гундяева коснулась, наконец, и высшего уровня государственной власти. Ограничусь лишь двумя цитатами. «Право народа — требовать и добиваться, чтобы власть на всех уровнях от главы государства до главы поселка чувствовала и знала, что люди хотят». Заметьте, что о праве народа эту самую власть выбирать и сменять в любой момент, о праве народа-суверена речи нет. Вместо этого другая конструкция в духе «солидарного общества» — о кем-то свыше (к чему скромничать?) поставленной несменяемой власти над этим народом. Если кто не помнит, откуда взята цитата — она из речи гаранта Конституции на учредительном (и пока единственном) съезде «общероссийского народного фронта» (ОНФ).
Съезд принял манифест «За Россию!», в котором, среди прочих хороших слов, сказано: «Мы должны укрепить уникальную российскую цивилизацию... Продемонстрировать пример государственного единства на основе традиционных общих ценностей при бережном сохранении культурной идентичности всех народов России. Хранить и развивать нашу самобытную культуру — духовную основу народной жизни. Мы построим эффективное государство и солидарное общество» О демократии, справедливости, даже о простом праве рядовых граждан на защиту закона — в благословенном манифесте ни слова.
«Решили совместить»
Что это они? Зачем они это? И как это назвать? На последний вопрос ответить проще всего. Раз идеологи подобного сорта любят по самым разным поводам оперировать словом «воцерковление», то, наверное, это тоже своего рода «воцерковление». Упомянутый К. Фролов когда-то даже предусмотрительно заготовил термин: «воцерковление политики».
С одной поправкой. Учитывая, что в РФ давно иссякла любая публичная политика, а Госдума всё больше превращается в сталинско-брежневский Верховный Совет, правильнее назвать это «воцерковлением государства».
Это, конечно, если сохранять пиетет к инициаторам, проводникам и сторонникам данного курса. С точки же зрения автора, он есть не что иное, как авторитарно-православный гибрид (на синтез явно не тянет) в идеологии и практике правящей верхушки РФ. Поясню. Авторитарный тренд российской власти не нужно доказывать — это то, в чём мы давно живём. Теперь усиление авторитаризма подкрепляется некими идеологемами, в том числе, православными. Как говорил по другому, но чем-то похожему, поводу герой Семёна Фарады в известном фильме Марка Захарова, «решили совместить».
Ни о каком усилении РПЦ как независимого института гражданского общества, отдельного от государства, речь не идёт. Соответственно, нет никакого клерикализма. Наличие у религиозной организации клерикальных амбиций вполне естественно и извинительно: плох тот культ, который не хочет увеличения числа своих поклонников. Наличие реального клерикализма свидетельствовало бы о самостоятельности РПЦ, о противодействии ей светского общества. Так, глядишь, и до демократического процесса дошли бы. Ан нет. Мы наблюдаем банальное усиление религиозной риторики и каких-то лубочно-церковных декораций вокруг власти, вполне светской по своему происхождению и характеру. Зачем? Можно подозревать, что это последний ресурс влияния данной власти на народ в попытке сохраниться...
«Подкормка» амбиций
Но есть версия посерьёзнее, хотя при этом она нисколько не отменяет предыдущую. Очевидно, что «воцерковление» государственной идеологии и частично законодательства РФ отнюдь не сопровождается усилением политической роли верхушки РПЦ в высшей элитной «тусовке». Пресловутое «воцерковление» рассматривается элитой как «подкормка» амбиций церковной верхушки ради удержания её от более активного участия в «распиле» государственных средств.
Ведь в последнее время такого распила ох как много! К Олимпиаде в Сочи и длительно-благостной подготовке к Кубку мира по футболу добавилось теперь ещё и превращение вновь присоединённого Крыма в федеральную игорную зону... Желающих «пилить» хоть отбавляй. А вдруг РПЦ и тут предложит свои дежурные услуги? Загнать её снова в то состояние, в каком она была до 1988 года — лишиться важной политической опоры. Да ну их, конституционные принципы светского государства! Дадим Церкви возможность пользоваться всей — как они там это называют? — духовной властью, вот! Главное, чтоб не мешала бабло рубить. И, главное, пусть стоит на стрёме, чтоб народ не мешался под ногами. Любо? А то! Схемы придумывают не Ваньки какие-нибудь, а эффективные менеджеры.
Пусть ликуют православные, что Русь всё богодержавней... Нет, я понимаю: крамольничают атеисты да колонна пятая. Только интересно всё же: а много ль в России верующих во Христа и видящих при этом, что им подсовывают под видом «духовных скреп»?..
Автор - Ярослав Александрович БУТАКОВ, к.ист.н., руководитель Центра изучения современных идеологий Института глобализации и социальных движений (ИГСО)
______________________________
[1] Впрочем, и сам ВРНС («Всемирный русский народный собор»), служащий для хоровой аранжировки лозунгов Гундяева, тоже в конце концов принял термин «солидарное общество».
Источник: Россия для всех
Комментарии