От редакции: По существу, итоги очередной популистской кампании с организацией массового поклонения "дарам волхвов" в России, можно подвести, не дожидаясь убытия "святыни" на Афон. В этом контексте, вероятно, можно говорить о двух основных эффектах, которыми увенчалось это дорогостоящее культовое мероприятие в светском государстве. Первый заключается в том, что организаторам в условиях примитивных общественных представлений о религии, удалось без особого труда мобилизовать тысячи обывателей на "паломничество" в храм Христа Спасителя. Люди выстаивали многочасовые очереди в надежде на "чудеса" и получение смутно представляемой "благодати", или просто посмотреть на свидетельство глубокой древности. Таким образом, посредством широкого тиражирования системными СМИ и очевидного факта массовости, и туманных комментариев церковными функционерами особой "благодатности" реликвий, в очередной раз была подчеркнута и особая значимость "титульной" конфессии для остального населения страны.
Получение второго эффекта, также, во многом оказалось возможным, благодаря новым свойствам информационного поля Российской Федерации и планеты в целом. Привлечение внимания к культовым мероприятиям, обычным для Средневековья, вызвало повышенный интерес не только со стороны мирового сообщества, но и российских специалистов - к специфике общественного сознания в сегодняшней России, к типу и уровню "преимущественной религиозности" в стране, к происхождению и истории самой реликвии. Организация и особенности процесса поклонения "святыне" широко обсуждались в обществе. В независимых СМИ и социальных сетях высказывались мнения светских специалистов и представителей религиозных организаций, был широко представлен ряд фото- и видеоматериалов, касающихся всех аспектов средневекового культового мероприятия в условиях светского общества 21-го века. Результатом стали заметный рост осведомленности россиян о некоторых аспектах религии в целом и христианства, в частности, где специфика в этом ряду истории и современности российского православного клерикализма становилась более и более понятной. И, конечно, едва ли не в первую очередь был удовлетворен интерес соотечественников к тому, по какой причине, зачем и чему они, собственно, "поклоняются".
Поэтому, закрывая тему религиозно-популистского мероприятия, которому все мы стали свидетелями, в заключение предлагаем ознакомиться со статьей издания "Русский телеграф", в которой систематезированы некоторые ранее известные не упоминавшиеся до сих пор сведения о происхождении объекта поклонения немалого числа российских обывателей:
КОГДА И ГДЕ БЫЛИ ИЗГОТОВЛЕНЫ "ДАРЫ ВОЛХВОВ"
В советское время этот вопрос не вызывал особого ажиотажа, и в академических книжках, посвященных искусству Византии, просто и буднично писали: “… так называемые «дары волхвов» – разрозненные части украшения традиционного пояса византийских императоров, подчеркивавшие их сан инсигнии – золотые пластинки-нашивки, украшенные характерной поздневизантийской сканью, в основном изготовлены в XV в.” Собственно до начала нашего нынешнего “нового средневековья” так в научном мире и считалось…
Теперь, вдруг, выясняется – правда исключительно со слов чиновников от РПЦ – совсем иная датировка этого пояса! Их стараниями он “состарился” аж на 15 веков! – т.е. до тех времен, когда еще не только техника филиграни не использовалась в придворном прикладном искусстве, но когда еще и самих византийских императоров не существовало в природе…
Но все же, что об этой “реликвии” говорит историческая наука?
Не будем обращать внимания на такие “мелочи”, как то, что о переносе “даров волхвов” в 400 г. византийским императором Аркадием (395-408) в Константинополь якобы “для освящения новой столицы империи” не могло быть речи, поскольку новая столица Византийской империи – Константинополь – была официально и торжественно освящена еще 11 мая 330 г. – т.е. еще за 3 поколения до Аркадия.
Не будем придираться и к тому, что ни один церковный историк, вопреки утверждениям архим. Тихона (Шевкунова), не сообщает о каких-либо дарах Богородицы Иерусалимской Церкви (см., например, «Историю Матери Церквей» архиеп. Афинского и всея Эллады Хризостома I, русский перевод которой был опубликован в Москве в 2003 г.).
Не будем вдаваться в ненужные подробности и замечать, что вопреки утверждениям Синодального информационного отдела, архиеп. Новгородский Антоний (в миру – Добрыня Ядрейкович; † 8 октября 1232), посетивший еще будучи мирянином Царьград в 1200 г., вовсе не видел в храме св. Софии никаких нынешних подвесок, но в своей “Книге Паломника” с чужих слов (!) мимоходом упоминает лишь некие золотые сосуды, что “во святей же Софии во олтари дароносивыя сосуты златы, иже принесоша Христу с дары волсви”.
К слову сказать, эти же сосуды упоминаются и в описаниях Константинополя XI в. в “Таррагонском анониме”, созданном между 1075 и 1098 гг. (Тarragonensis 55 (f. 50-58v); Сiggaar K.N. Une description de Constantinople dans le Tarragonensis 55 // REB 53 (1995), 117-140), и в “Анониме Меркати”, представляющем собой латинский перевод 1089-1096 гг. с греческого оригинала, относящегося к 1063-1081 гг. (Ciggaar К.N. Une description de Constantinople traduite par un pelerin anglais // REB 34 (1976), 211-267). “Таррагонский аноним” информирует, что в ризнице св. Софии хранится “золото, принесенное волхвами, которое, когда подносят его к ушам, всегда издает звон и чудесным образом слышится как бы шепот”. Разумеется, издавать “звон и как бы шепот” могли лишь золотые сосуды, о которых прямо и говорит Добрыня Ядрейкович (будущий архиеп. Новгородский Антоний), а отнюдь не слитки золота или золотые пластины-нашивки.
Но собственно исторический “подвох” (не буду употреблять неполиткорректного слова “подлог”) здесь именно в том, что именно в Средние века – а речь-то, напомню, идет именно об упоминаниях XI-XIII вв. – такие сосуды в форме морских раковин были модны среди европейских чернокнижников, которые, приставив сосуд-ракушку к уху, интерпретировали шумы в качестве предсказаний потусторонних сил…
Кстати сказать, и никакого литургического почитания (τιμιτικην προσκυνησιν) этих “золотых сосудов” – казалось бы, столь ценных христианских реликвий – никогда в Византии не было, т.е. если какие-то сосуды там и были, то их попросту ни разу на поклонение не выносили из ризницы св. Софии… И, стало быть, при случае рассказать о них туристам могли лишь сами работники храма.
Кстати, до последнего времени – до первой половины 1980-х – не было и каких-либо богослужебных последований и перед современными “дарами волхвов” в афонском монастыре святого Павла, пока не участились случаи их вывоза за пределы Афона для сбора пожертвований, для чего был составлен “Молебный канон пред святыми и честными дарами Спасителя нашего, златом, ладаном и смирною, пребывающими во святой обители преподобного Павла”, правда, даже для него указано благословение “только для келейного чтения”.
А теперь перейдем к первоисточникам, касающимся того, что с такой помпой сегодня путешествует по России.
Первое историческое упоминание нынешнего варианта “даров волхвов” содержится в документе конца XV века, а подробное описание встречается лишь с середины XVIII века (!).
В частности, впервые описывает их русский путешественник Василий Григорович-Барский, посетивший Афон в мае-ноябре 1744 г., который приводит следующие сведения: “о сих дарах глаголют, яко древние благочестивые греческие цари, смесивши вкупе ливан и смирну, сотвориша некия зерна диравы, аки на четках зерна, а из злата соделаша дрот (проволоку) и решетки дробно переплетенны, и тем златым дротом часть от зерен пронзающе, а часть решетками престилающе, сотвориша себе драгоценный пояс, и в праздники Христовы в честь его на себе ношаху, иже широк бяше, яко на три перста. Бяху же на нем во время моё (1744) решеток изваянных девять, а между ними перевязанных зерен из смирны и ливана 69, с многими маргаритами (жемчужинами), иже испущаху велие благоухание. Сия дарова тамо владычица – Маро, дщерь Юрия владыки Сербскаго” (Пешеходца Василия Григоровича-Барского-Плаки-Албова, уроженца киевского, мон. антиохийского, путешествие к святым местам, в Европе, Азии и Африке находящимся, предпринятое в 1723 и оконченное в 1747 г. Ч. 2. СПб., 1785; науч. изд.: Второе посещение Святой Афонской Горы Василием Григоровичем-Барским, им самим описанное, более подробное, с 32-мя собственноручными его рисунками и картою Афонской Горы. СПб., РПМА, 1887. С. 398).
Упомянутая Василием Григоровичем-Барским “Маро, дщерь Юрия владыки Сербскаго” это историческое лицо – Мара Бранкович, 1418 г.р., дочь сербского деспота Георгия (Джурджа) Бранковича (правившего Сербией с 1427 по 1456 год) и Ирины Кантакузины (византийской принцессы), жена (с 1435 года) османского султана Мурата II. Факт принесения Марой Бранкович в дар сербскому монастырю св. Павла на Афоне в 1470 г. поздневизантийского золотого пояса, насчитывавшего 9 золотых пластин и 69 бусин из смеси ладана и смирны, был документально зафиксирован в турецком фирмане, утраченным уже лишь в начале XX в. – во время пожара 1902 года. Правда, ни Мара Бранкович, ни турецкие хронисты еще не знали, что это были те самые “дары волхвов”. В Османской империи Мара Бранкович жила до смерти мужа, до 1451-го года. Вернувшись в Сербию, от своего пасынка Мехмеда II она получила две области, а после смерти отца стала играть важную роль в политической жизни Сербии. Но из-за конфликта с провенгерски настроенным братом Лазаром она вернулась к султану Мехмеду II. От него она получила имение в небольшом местечке недалеко от Салоников и неплохое содержание. Мара Бранкович, будучи христианкой, на регулярной основе спонсировала сербский афонский монастырь. Согласно легенде XIX в., чтобы передать афонским монахам “дары волхвов”, Мара морским путем добралась из Константинополя до берегов Святой Горы. Но после того как она ступила на сушу и приблизилась к стенам монастыря Святого Павла, ее остановила сама Богородица, сказав, что та, будучи женщиной, не имеет права идти дальше. Мара дождалась монахов и передала им “дары”… В XIX веке якобы именно на этом самом месте был установлен крест, а затем, уже на деньги Российского императора, здесь же построена часовня, на которой изображена царица Мара с вооруженными турецкими охранниками, а напротив – монахи, принимающие “дары волхвов”.
Таким образом, в истории “даров волхвов” из монастыря святого Павла на Афоне можно проследить по историческим источникам следующие периоды:
1) до XI в. никаких исторических свидетельств или упоминаний о “дарах волхвов” вообще не имеется;
2) в XI-XII вв. некие “дароносивые златые сосуды, иже принесоша Христу с дары волсви” якобы хранились в ризнице св. Софии (но без какого-либо литургического почитания);
3) в период с XII по XVIII век “дароносивые златые сосуды” (если они и были) бесследно канули в Лету (поскольку вместо них стал упоминаться византийский золотой пояс).
4) в 1470 г. Мара Бранкович, дочь сербского деспота Георгия Бранковича и Ирины Кантакузины, жена османского султана Мурата II, принесла в дар сербскому монастырю св. Павла на Афоне поздневизантийский золотой пояс, насчитывавший 9 золотых пластин и 69 бусин из смеси ладана и смирны, о чем гласил турецкий фирман, утраченный во время пожара 1902 г.;
5) после 1744 г., когда монастырь св. Павла вновь заселили греки, пояс был расчленен на сегменты, и число пластин увеличилось до 28, а бусин убавилось на 7 шт.;
6) в начале 1980-х годов “дары волхвов” начали использоваться Греческой церковью для сбора пожертвований, и к ним был сочинен соответствующий канон.
7) в начале 2014 года к “дарам волхвов” в Москве и Питере начали выстраиваться многотысячные очереди жаждущих прикоснутся к “святыни”, которой “касался Сам Спаситель”.
Источник: Русский телеграф, 16 января 2014
Комментарии