Андрей Ерофеев и Юрий Самодуров, обвиняемые в возбуждении ненависти и вражды за организацию выставки «Запретное искусство», по-разному видят причины того, что оказались под следствием. Впрочем, оба убеждены, что дело, возбужденное против них,— наглядная иллюстрация того, что происходит сегодня в стране и обществе.
В четверг, 8 июля, за четыре дня до вынесения приговора искусствовед Андрей Ерофеев и бывший директор центра Сахарова Юрий Самодуров, для которых прокуратура требует трех лет лишения свободы, рассказали на пресс-конференции, какие выводы они сделали за время тянущегося два года процесса. Выяснилось, что подсудимые по-разному видят причины возбуждения дела.
По мнению Ерофеева, главные противники современного искусства— растущее и набирающее все большую силу «неонацистское» движение, участники которого добровольно взяли на себя роль культурных цензоров. Самодуров же считает, что природа конфликта глубже. По его мнению, дело о «Запретном искусстве»— показатель того, как власть в последние годы принуждает народ к православию как к суррогату национального определения.
Каким будет исход дела, ни Андрей Ерофеев, ни Юрий Самодуров предсказывать не взялись, как не делали этого и пришедшие поддержать их писатель Виктор Ерофеев, художник Дмитрий Врубель и драматург Марк Розовский. Но все выступавшие сошлись в одном: уже сам факт того, что этот процесс идет, является фактом весьма показательным.
Дело о «Запретном искусстве»
Выставка «Запретное искусство» собрала в марте 2007 года работы, не разрешенные в 2006 году к показу в московских музеях и галереях. Среди них оказались картины и коллажи, сочетавшие христианскую символику с изображением нетрадиционных для христианской культуры предметов, надписей и так далее. С требованием привлечь организаторов выставки к уголовной ответственности в прокуратуру обратилось православно-патриотическое движение «Народный собор», впоследствии такие же обращения сделали еще ряд общественных организаций и граждан. В июне 2008 года по делу о выставке возбудили следствие. Юрию Самодурову, директору центра имени Сахарова, где проходила выставка, и куратору Андрею Ерофееву были предъявлены обвинения по статье 282, часть 2 УК (возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства).
19 июня 2008 года Самодуров по собственному желанию покинул пост директора сахаровского центра, а 28 июня 2008-го Ерофеева уволили из Третьяковки по статье 81 ТК, по официальной версии— за нарушение музейного порядка. 12 июля 2010 года Самодурову и Ерофееву должен быть вынесен приговор: прокурор "требует для них трех лет колонии":
«Дегенеративное искусство» по-русски
Первым взявший слово Андрей Ерофеев сказал, что дело о «Запретном искусстве» является «политически сфабрикованным, не имеющим ничего общего с демократическим правосудием» и, хотя и нельзя сказать, кто является заказчиком этого «идеологического процесса», можно говорить о том, кто является его исполнителем.
По словам Ерофеева, исполнители— это растущее и крепнущее в России «неонацистское» движение и, в частности, направивший заявление в прокуратуру «Народный собор». Напомнив, что «Народный собор» «возник около 10 лет назад из остатков расформированной партии «Русское национальное единство», а его сопредседатель Олег Кассин был «правой рукой» лидера РНЕ Баркашова, Ерофеев сравнил деятельность движения по «борьбе с современным искусством» с нацистской пропагандой против авангардного искусства и дискредитацией «дегенеративного искусства»— так поборники гитлеровского режима называли современное искусство в противовес классическому.
В доказательство своих слов Андрей Ерофеев продемонстрировал выложенный на YouTube ролик, сделанный «Народным собором». Видео под названием «Сохрани традиционное искусство!» противопоставляет работы современных художников классическим полотнам русских живописцев XIX века— отнюдь не в пользу первых.
«Эти люди заделались добровольными культурными цензорами»,— констатировал Ерофеев, добавив, что это «классическая ситуация»: «фашиствующие группировки» атакуют современную культуру. С помощью подобных расправ, считает Ерофеев, они пытаются привлечь к себе внимание и стать «объектами масс-медиа».
Непонятным, по словам Ерофеева, остается одно: зачем эти «нацистские группировки» поддерживает власть, и знает ли она о том, каковыми могут быть последствия такой поддержки. «Может быть, фашисты оказались удобны власти, привыкшей цензурировать культуру?» — предположил он.
Писатель Виктор Ерофеев поддержал брата. «Власть развила у себя под правым крылом движение, которое не контролирует,— сказал он, отметив при этом: – «Государство, думаю, несколько встревожено». Однако, по мнению писателя, «сегодня не все потеряно», так как «наша власть либеральнее нашего народа». Главное— чтобы «люди в Кремле» поняли, что, если «это движение окрепнет, они тоже будут его жертвами».
Судья под давлением
Юрий Самодуров, как выяснилось, согласен с соседом по скамье подсудимых не во всем. Подчеркнув, что высоко ценит Андрея Ерофеева как «одного из лучших кураторов в России», экс-глава Сахаровского центра заявил, что, по его мнению, «конфликт имеет более глубокую и сложную природу», чем это нарисовал Ерофеев.
По мнению Самодурова, «суть конфликта намеренно сглаживается и скрывается», а «судья находится под очень большим государственным и церковным давлением». По его словам, это одно и то же: в последние годы «идет принуждение к православию». «Главная политическая функция РПЦ — легитимация существования власти. Церковь ставит вешки где угодно, на самых разных уровнях»,— считает Самодуров.
По словам Самодурова, язык современного искусства «ориентирован на совмещение в одном художественном пространстве находящихся в разных мирах образов». Такое совмещение и имело место быть в работах, выставленных в рамках «Запретного искусства», и этот «язык современного искусства с точки зрения Церкви является кощунством».
Подчеркнув, что Россия— светское государство, Самодуров сказал, что разделение на религиозное и нерелигиозное сознание было всегда, и это прописано в законе, однако сегодня «граница стирается». Если по делу будет вынесен обвинительный приговор, это, по мнению Самодурова, сделает невозможным проведение в России международных художественных выставок и биеннале искусства: «Сюда уже никто не поедет».
Момент истины
Интересно, что Виктор Ерофеев был согласен и с экс-директором центра имени Сахарова. «Это будет приговор всей стране, ее будущему, и отчасти— приговор нынешним властям»,— сказал писатель, добавив, что «на суде лежит очень большая ответственность». «Это переломный момент. От решения суда очень многое зависит»,— добавил он.
Художник Дмитрий Врубель, выступающий в процессе по «Запретному искусству» свидетелем со стороны защиты, считает, что важен не только приговор, но и сам факт заведения такого дела. «Уже сам факт этого процесса показывает, что мы одной ногой в СССР, а другой— в Иране»,— сказал он. Назвав процесс «моментом истины», художник сказал: «Как только плотина будет прорвана— всем мало не покажется. Мы в такой стране уже жили».
Того же мнения придерживался и Марк Розовский, высказывавшийся экспрессивнее остальных участников. «Три года мало! Надо восемь, 15 лет, нужно расстрелять, потом повесить!»— перебив Врубеля, с горьким сарказмом воскликнул он.
«Это только пробный шар!»— продолжал драматург. Обращаясь к Ерофееву и Самодурову, Розовский сказал: «Вы будете первыми жертвами, потом будете героями, будете реабилитированы— все это будет потом. А ближайшие 10–15 лет мы будем жить как при Сталине. Вот к чему все идет, вот для чего вы нужны! Заказчики известны!»— с экспрессией и драматизмом рисовал картину будущего России Розовский.
Никто из присутствовавших, однако, не высказал предположений о том, чем закончится тянущееся два года дело Ерофеева и Самодурова. Общим настроением, похоже, было лишь подозрение того, что этот процесс не станет последним скандальным делом, касающимся современной культуры. «Что вы чувствуете: ведь скоро закончится то, что тянулось два года?»— спросил один из журналистов выходящего из зала Андрея Ерофеева. «Это может быть не конец, а начало»,— ответил куратор.
Источник: GZT.ru
