ИЗНАНКА МИФА

Антон ДАННЕНБЕРГ

Религиозная самоидентификация населения и реальная православная религиозность в современной России.

Современный мир живет во внешне устойчивой религиозной парадигме. Многочисленные социологические опросы из года в год фиксируют, что религиозными себя называют миллиарды людей по всему миру, причисляя себя к историческим религиозным конфессиям. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что религиозная самоидентификация и истинная вера индивида далеко не всегда совпадают. Назваться верующим и быть им – далеко не одно и тоже. В связи с этим стает вопрос определения параметров, исходя из которых, мы можем делать выводы об истинном количестве верующих, как в рамках конкретной религиозной системы, так и в масштабах всего мира.

Итак, каждая религия предполагает наличие целого комплекса догм, правил, моделей поведения, ритуальных и обрядовых характеристик. Как представляется, именно принадлежность к ним (выполнение их)позволяет говорить об уровне религиозности индивида/группы.

Сегодня часто можно услышать, что соблюдение установленных религией правил далеко не обязательно. Некоторые наблюдатели, а так же представители самих религиозных течений говоря о том, что достаточно «только веры». Применительно к православию в религиоведческо-философском дискурсе все чаще фигурируют такое понятие, как «православие лайт», означающее облегченную форму вероисповедания. Игумен Нектарий пишет о том, что масса людей, придерживающихся такой формы веры «достигла критического объема». Ряд экспертов говорят о еще более неприятной тенденции – превращении облегченного православия в «православный лубок».

Православная Церковь устами своих «говорящих голов» (например, митрополит Иларион (Алфеев)) в своих пропагандистско-агитационных материалах рапортует о лавинообразном росте верующих, включая в их число, вероятно, и тех самых «православных», которые либо слишком вольно трактуют каноны веры, либо вообще не подозревают об их существовании.

Может быть и неплохо, с точки зрения религиозных конфессий, если бы эта, согласно Гегелю «субъективная религия» была реальностью, т.е. отражалась в «чувствах и поступках». То есть, если бы определяющие себя православными, хотя и с изъянами (относительно догматики), но были в лоне той Церкви, которая именует себя Русской православной.  Но так ли это в современных условиях?

Но если Гегель использовал два параметра: знания и чувства, которые  вполне соотносимы с реалиями его времени, то сегодня следует добавить, как минимум, еще два, а так же чуть иначе расставить акценты в целом:

 1. Знают, но не чувствуют (профессиональные церковные иерархи);

 2. Чувствуют, но не знают (как правило,члены различных религиозных сект);

 3. Чувствуют и знают (часть духовенства и осознанные «истинные» прихожане);

4. Не знают, не чувствуют (подавляющая, свыше 90%, масса так называемых «православных»).

Напротив, призывы к беспрекословному исполнению требований религиозного вероучения воспринимается как фундаментализм, религиозный фанатизм и, фактически, пережиток прошлых эпох.

Разберемся во всем по порядку. Итак, во всех без исключения религиях есть набор правил/требований, от выполнения которых зависит возможность спасения/искупления/достижения/перевоплощения etc.Только придерживаясь их можно рассчитывать на то, что вера приведет к достижению необходимого результата. Достаточно вспомнить классическое «вера без дел мертва»апостола Иакова. Говоря проще, не достаточно лишь внутренней веры индивида в божество – вера должна быть «правильной». А правильность её определяется приверженностью «божественным установлениям» трактуемых, как правило, учителями/отцами/пророками/гуру и зафиксированными в священных приданиях.

Любая развитая религия (а речь в статье идет именно о них) имеет свое институциональное оформление, зафиксированное в организационной структуре, иерархии. Религиозная организация не является чем-то абстрактным – она всегда крайне конкретна. А любая конкретность требует своего обоснования, иначе её реальное бытие может быть подвергнуто сомнению. То есть, любая религиозная организация (как институционно оформленная религия) жизненно заинтересована в наличии адептов, уверенных, что без неё их убеждения потеряют смысл, а достижение высшей религиозной цели станет невозможным. Отсюда появляются догматические установления, требующие беспрекословного признания верующими необходимости существования религиозных институтов, сопричастности им. В христианстве это требование нашло свое воплощение в постулате о том, что «спасение вне церкви невозможно», ибо Церковь «есть тело Христово».

Далее. Признание необходимости бытия структурированной формы организационной иерархии автоматически ведет к принятию как должного, а, главное, обязательного, всех требований и установлений, от этой иерархии исходящих. Не признание их означает отказ со стороны организации в исполнении по отношению к индивиду возложенных на неё (как правило, Богом) функций. Другими словами, переиначивая Л. Фейербаха, основу современной религии «составляет чувство зависимости человека», но не от природы, а от религиозных организаций. В результате, с точки зрения религии, истинно верующим может считаться лишь тот, кто во всей полноте соотносит себя с тем или иным вероучением, находится «в лоне Церкви».

Современное общество далеко от того, чтобы принимать подобные правила игры. Секуляризация (о её причинах мы сейчас говорить не будем) привела к отчужденности между человеком и религией. При этом даже на примере Российской Федерации мы видим, что в качестве православных себя определяют более 70% населения. Но православные ли они?

Как кажется, методологически принципиальным в данном случае является определение еще одного момента, без которого дальнейшие рассуждения могут быть не в полной мере очевидными. А именно: православный и христианин в современном прочтении этих определений – это одно и тоже? На наш взгляд – нет. Поясним свою позицию. Как представляется, нынешних условиях «православие» - это общественная характеристика индивида, в то время как «христианство» - личная.Как тут не вспомнить великого испанского мыслителя М. де Унамуно, который в своем эссе «Агония Христианства» писал: «…и тогда я подумал, что для истинного христианина – если только истинный христианин возможен в сфере гражданской жизни (выделено мной – Данненберг А.)– всякий вопрос, будь то политический или какой бы то ни было другой, должен ставиться, обсуждаться и решаться в соответствии с интересом вечного спасения, с точки зрения вечности».

Быть православным – значит разделить основные параметры общественной парадигмы, общепринятой в данном конкретном обществе; быть христианином – значит быть верующим согласно религиозному канону. Поэтому, когда социологические опросы говорят нам о десятках миллионов православных в современной России, они ни сколько не лукавят. Иное дело, что отвечающие на вопросы респонденты находятся в глубоком заблуждении, не отдавая себе отчета (как нам кажется), что именно они вкладывают в свой ответ. «Ложное православие», на наш взгляд, является сегодня основной проблемой развития и поиска идеологических ориентиров в российском государстве. Обозначая себя как православных, люди, тем самым, сами того не осознавая, задают дальнейшие векторы общественного бытия. Реально же в ней готовы пребывать не более 3-4% населения.

Итак, проблема взаимосвязи понятий «я верующий»/ «я называю себя верующим» является на сегодняшний день одной из ключевых для определения общества (и не только российского) по критериям религиозности. Формирующиеся сегодня философские концепты постсекулярного общества в случае с Россией должны рассматриваться и разрабатываться с учетом фактора ложной религиозной самоидентификации населения. В противном случае мы получим превратную картину реальности.

Большинство людей не готовы сегодня жить в соответствии с требованиями, предъявляемыми им религиозными организациями. Но их несоблюдение ведет к исключению огромного процента «псевдоверующих» из конкретного культурно-религиозного контекста, так как вряд ли можно считать православным христианином человека, заходившего в Церковь несколько раз в жизни и не имеющего представления о содержании священных книг и догматов.

В связи с этим крайне актуальным представляется определение дальнейших путей развития складывающейся ситуации. Очевидно, что здесь может быть два варианта: либо «псевдоверующие» превратятся в «истинноверующих», либо религиозные организации будут вынуждены пересмотреть свои требования, предъявляемым ксвоим потенциальным адептам, в сторону их занижения. Вера в бога «вообще» не может устроить ни одну из религий.

Практика показывает, что религиозность в западном мире продолжает демонстрировать нестабильную динамику. В ряде регионов мира, например, в Латинской Америке, она принимает иные, не христианские формы, в США она демонстрирует достаточно высокий уровень, в то время как в Западной и Восточной Европе все не так однозначно.

На этом фоне Россия (речь идет о её христианской составляющей) больше схожа с теми странами, где степень религиозности постепенно снижается от и без того изначального (относительно ХХ в.) невысокого уровня. В данном случае мы не склонны «заблуждаться» вместе с видными иерархами РПЦ, такими как митрополит Иларион, который в своем новом фильме «Второе крещение Руси» заявляет о ста миллионах православных накануне Революции 1917 года. Формальное отношение современных «православных» к требованиям веры, незнание религиозных канонов – все это свидетельствует об индифферентном отношении к религии: по данным Левада-центр только 7% верующих в 2012 году принимали участие в церковных таинствах (на фоне 74%, заявивших о себе как о православных). 

Тот же напор, который наблюдается со стороны РПЦ (и отчасти государства), особенно заметный в информационном  пространстве, представляется крайне опасным и непродуктивным (для религии и её развития), так как в результате формируется не вполне объективная картина происходящего. «Видимость веры» в информационном пространстве лишь увеличивает разрыв между ложной и истинной религиозностью. Так как создает миф о всеобщей религиозности, которой на самом деле нет. В итоге не будет ничего удивительного в том, если через несколько лет процент «православных» в нашей стране еще больше возрастет, но это будет лишь показателем идейной неопределенности, в условиях которой все больше людей будет присоединяться к доминирующей социальной группе, дабы не оказаться в числе «белых ворон».

Автор - Антон Николаевич ДАННЕНБЕРГ, доцент кафедры государственной службы и кадровой политики РАНХиГС при Президенте РФ, кандидат исторических наук.

ReligioPolis