Депутат думы Елена Мизулина, оказавшаяся под прицелом жесткой критики в связи с обсуждением "сексуальных традиций", отрицает, что призывала запретить Библию как источник пропаганды нетипичных сексуальных отношений. Это только один из пунктов, по которым пыталась оправдаться активистка из Охотного ряда, с именем которой связано принятие нескольких сомнительных с позиции права и морали нормативных документов, которым в соответствии с политикой "текущего момента" придан статус закона.
В частности, в своем выступлении, предпринятом на страницах газеты "Известия", Мизулина сообщает о том, что обвиняемая ею в неверном истолковании ее слов журналистка "усомнилась в допустимости распространения Библии среди детей" на том основании, что в этом литературном памятнике "есть сюжеты, которые могут сами по себе рассматриваться как пропаганда гомосексуализма". Далее думская активистка пишет в своей статье, что она ответила: "Если у кого-то есть сомнения по поводу любого документа, в том числе и по поводу Библии – есть процедура, предусмотренная законом № 436 о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию".
Нетрудно заметить, что истолковать рекомендацию прибегнуть в отношении Библии к действиям, предусмотренным ФЗ "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" двояко не представляется возможным. Это может быть ходатайство прокурора, либо заявление граждан о проведении экспертизы упомянутого литературного источника, являющегося Священным писанием ряда религиозных направлений, на предмет содержания в нем сведений об однополых сексуальных связях и опасности, которую может представлять книга для детей.
Тем не менее, в своей статье Мизулина сообщает, что тезис о том, что "депутат Мизулина считает возможным ограничить доступ детей к Библии" является "недостоверной информацией о моих высказываниях", заявляя о своей готовности обратиться по этому поводу в правоохранительные органы.
Однако, самое забавное в этом эпизоде из публикации статьи Мизулиной в "Известиях" то, что после подтверждения в ней собственной рекомендации провести экспертизу Священного писания, вероятно напугавшись "оскорбления чувств верующих", она заявляет буквально следующее:
"Хочу подчеркнуть, что я не вижу никакого вреда для детей ни в Библии, ни в Коране, ни в Торе (…) Эти письменные источники имеют огромную историческую и культурную ценность – и они не подпадают под действие закона, так же как и полотна известных художников. В законе четко сказано, что всё, что имеет высокую культурную и художественную ценность, не подпадает под ограничения, установленные законом".
В связи с этим с полным правом возникают как минимум две догадки, имеющие отношение к законотворческой практике активистки из госдумы.
Первая позволяет предположить, что она способна видеть принципиальную разницу между намеренными действиями по развращению детей (преступлением) и отображением в мировой литературе одного из многочисленных психофизиологических феноменов человека (гомосексуальностью). Вторая не исключает, что в процессе конструирования неадекватных законодательных запретов депутат Мизулина либо пренебрегает реалиями действительности, либо не принимает в формулировании закона никакого участия, озвучивая предложенные ей позиции.
Ограничиваясь здесь одним лишь "библейским" тезисом, можно допустить, что прочтение всего текста Мизулиной способно оказаться полезным подспорьем читателю, для получения им дополнительных сведений об уровне развития и специфике рассудочной деятельности наиболее активных сегодня представителей законодательной власти в РФ.
ReligioPolis
Комментарии