РАЗДЕЛЯЙ И ВЛАСТВУЙ

Егор БУЛАТОВ

13 марта заканчивается назначенный Государственный Думой срок рассмотрения поправок к проекту закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан, осквернению объектов и предметов религиозного почитания (паломничества), мест религиозных обрядов и церемоний». Это тот самый скандальный законопроект, который для краткости называют обычно «об оскорблении религиозных чувств» или «об оскорблении чувств верующих». До конца марта с. г. его намечено рассмотреть в первом чтении.

Первоначально его предполагалось обсудить в Думе ещё осенью прошлого года. Однако возмущение общественности и недоумение госструктур по поводу этого законопроекта было таково, что даже президент РФ Владимир Путин был вынужден высказаться за отсрочку его рассмотрения. 12 ноября прошлого года на заседании президентского Совета по правам человека он призвал Госдуму не торопиться с принятием закона и «ещё раз обсудить данную проблему с экспертами», а также выразил сомнение в том, что «оскорбление религиозных чувств» может считаться юридически грамотным понятием. В результате Дума отложила обсуждение законопроекта до нынешней весны.

Пошло ли на пользу это время? Кому-то — наверняка. Публичная информация о законопроекте не позволяет считать, что его авторы учли конструктивную критику в адрес своего детища. Скорее, следует ожидать, что «улучшенный» закон станет ещё менее приемлемым с точки зрения правового светского государства и гражданского общества.

• Абсурд подхлёстывает рвение лоббистов

Напомню, что в первоначальной редакции законопроект №142303-6 предлагал дополнить УК РФ статьёй 243.1 следующего содержания: «1. Публичное оскорбление, унижение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний религиозных объединений, исповедующих религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России, а равно как публичное оскорбление религиозных убеждений и чувств граждан,

— наказывается штрафом в размере до трехсот тысяч рублей, либо обязательными работами на срок до двухсот часов, либо лишением свободы на срок до трех лет.

2. Осквернение объектов и предметов религиозного почитания (паломничества), мест, предназначенных для совершения богослужения, других религиозных обрядов и церемоний религиозных объединений, исповедующих религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России, а равно повреждение и/или разрушение таких предметов (мест),

— наказывается штрафом в размере от ста тысяч до пятисот тысяч рублей, либо обязательными работами на срок до четырехсот часов, либо лишением свободы на срок до пяти лет».

Он также следующим образом изменял статью 5.26 Кодекса об административных правонарушениях РФ: «1. Воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и свободу вероисповедания, в том числе принятию религиозных или иных убеждений или отказу от них, вступлению в религиозное объединение или выходу из него,

— влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от десяти тысяч до тридцати тысяч рублей; на должностных лиц — от пятидесяти тысяч до ста тысяч рублей.

2. Публичное осквернение религиозной и/или богослужебной литературы, знаков и/или эмблем мировоззренческой символики, а равно их порча,

— влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от тридцати тысяч до пятидесяти тысяч рублей».

Не говоря уж о том, что нет никаких веских (кроме амбиций политиканов от религии) оснований для изменения российского законодательства в указанном направлении, лояльные критики законопроекта указывали на допущенные в нём юридические несообразности. Так, ещё 26 сентября прошлого года не кто иной, как вице-премьер правительства России, руководитель аппарата президента Владислав Сурков в официальном отзыве на законопроект указал на дублирование состава преступлений, предусматриваемых предлагаемой статьёй 243.1, со статьями 213, 214, 243 и 244 УК РФ. Кроме того, он обратил внимание на то, что «действующим законодательством содержащиеся в законопроекте понятия «мировоззренческая символика» и «религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России» не определены».

25 октября прошлого года заместитель председателя Верховного суда РФ А. А. Толкаченко в официальном отзыве на законопроект также отметил дублирование в нём других статей УК в определении состава правонарушений и неизбежное противоречие с этими статьями в установлении норм уголовной ответственности. Кроме того, он указал на необоснованность включения статьи 243.1 в главу 25 УК, говорящую о преступлениях против здоровья населения и общественной нравственности. Судья Верховного суда также определил, что «в предлагаемой статье 243.1 УК РФ содержатся термины, не имеющие правового закрепления (например, богослужение, религиозные обряды и церемонии, а также религиозные объединения, исповедующие религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России и т. п.)». «Данное обстоятельство само по себе осложнит применение этой нормы на практике, поскольку при рассмотрении каждого такого дела будет возникать необходимость привлекать квалифицированных специалистов в различных сферах религиозных и философских учений для получения от них необходимых заключений», — отметил судья. Наконец, «используемая в названии и диспозиции части первой статьи 243.1 УК РФ терминология «оскорбление, унижение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний», «оскорбление убеждений» не вполне соответствует понятийному аппарату, традиционно используемому в уголовном законодательстве. Унижение или оскорбление являются формами посягательств на честь и достоинство личности, а не на определенную последовательность действий, каковыми по сути являются богослужение, религиозные обряды и церемонии», — указывается в отзыве заместителя председателя Верховного суда.

11 февраля нынешнего года комитет Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству вынес официальное заключение по законопроекту. В нём указывается, что предлагаемое законопроектом установление уголовной ответственности за «оскорбление и унижение богослужений, обрядов и церемоний» «требует дополнительного обсуждения, поскольку оскорблению и унижению могут быть подвергнуты только чувства верующих, а не религиозный обряд». Далее в нём обращается внимание на нежелательную конкуренцию предлагаемых законопроектом изменений уголовного и административного законодательства с уже имеющимися нормами. Снова подчёркивается, что «в законодательстве Российской Федерации отсутствуют понятия «богослужение», «унижение богослужений», «предмет религиозного почитания», «религиозные чувства», «религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России», не раскрываются они и законопроектом».

Несмотря на такой шквал обоснованной критики со стороны официальных госструктур авторы и лоббисты законопроекта, похоже, не собираются сдавать своих позиций. Как сообщил штатный борец за чувства верующих в Госдуме, партийный коллега Жириновского Ярослав Нилов, поправки в законопроект могут быть внесены лишь после того, как он пройдёт первое чтение в своём первозданном виде. Впрочем, нет никаких надежд, что от готовящихся поправок он станет хоть чуть приемлемее. Судя по имеющимся данным, предложения об «улучшениях» направлены на то, чтобы довести законопроект до полного абсурда, по сравнению с которым даже его нынешняя бредовая версия сможет показаться чем-то из разряда высшей государственной мудрости.

• Клерикалы потешаются

Наиболее многочисленные нарекания законопроект вызвал тем, что ставит верующих отдельных конфессий в разряд юридически привилегированных граждан, чем явно попирает Конституцию России. В связи с этим его защитники тут же выразили «готовность» поставить под соответствующую «защиту» «чувства» нетрадиционно верующих, а также атеистов. Разумеется, в стиле пошлого ёрничанья. Так, 2 октября руководитель «правозащитного центра» Всемирного русского народного собора (ВРНС) Роман Силантьев предложил дополнить законопроект о защите религиозных чувств «разделом о защите чувств атеистов». А поскольку, по его словам, «технически невозможно вычленить даже несколько тысяч личностей, понятий или концепций, острая критика которых оскорбляла бы всех неверующих», то он предложил «провести эксперимент по защите интересов наиболее крупной и уважаемой группы неверующих — неверующих-коммунистов». По его мнению, «среди них сейчас наиболее почитаемой фигурой является Иосиф Виссарионович Сталин». Именно оскорбления в адрес Сталина, считает «правозащитник» ВРНС, и можно запретить. Вместе с тем, для соблюдения видимости «объективности», Р. Силантьев предложил «подумать и о защите чувств неверующих-либералов, которые могут коллегиально выбрать, какая из фигур обладает для них наибольшей святостью — Андрей Сахаров, Валерия Новодворская или Ксения Собчак».

Не знаю, какой разумный человек в состоянии повестись на такую пошлую профанацию, хотя допускаю, что многие «защитники святынь» искренне считают её весьма остроумной. Однако, думаю, читателям данного ресурса не нужно объяснять, что подлинное гражданское равноправие между верующими и атеистами заключается отнюдь не в юридическом определении табуированных символов, специфической для каждой из этих групп.

Есть в российском законодательстве нормы, защищающие личность человека от оскорблений. Есть в нём нормы, устанавливающие ответственность за проявление вражды по признаку отношения к религии. Все эти нормы (в идеале) должны быть общими и равными для всех категорий граждан, независимо от вероисповедания или отсутствия такового. Впрочем, эти прописные истины, будучи обращены к отечественным законодателям, скорее всего, останутся гласом вопиющего в пустыне. Вводимая ими ответственность за «оскорбление обрядов» (нарочито отделяемая ими от религиозной вражды) — это что-то из средневекового законодательства. Недаром авторы законопроекта в своей пояснительной к нему записке упоминают, что «большинство зарубежных стран уже использует аналогичный правовой инструментарий в целях обеспечения прав граждан на свободу вероисповедания и защиты религиозных верований». Правда, они почему-то забыли сослаться на конкретный опыт этих «зарубежных стран». Например, на опыт испанской инквизиции XVI века, афганских талибов ХХ столетия или современной Саудовской Аравии.

Впрочем, вернёмся к предполагаемым «поправкам». По словам того же Я. Нилова, из законопроекта, возможно, будут убраны слова про религии, «составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России». Как замечают на это «Известия», «в России зарегистрировано 24,6 тыс. религиозных организаций. Многие из них проповедуют нетрадиционные религии». И «если представители одной конфессии будут унижать достоинство представителей другой конфессии (если они, например, считают ее сектантским учением), это также будет подпадать под закон об оскорблении чувств верующих», — на чистом глазу признаёт Нилов.

Можно только ужаснуться, представив себе, сколько исков «об оскорблении» тут же поступит в российские суды. Да им в таком случае некогда будет заниматься чем-либо другим, кроме сатисфакции «чувств верующих»! Это действительно попытка довести закон до полного абсурда, чтобы критики потом легче согласились на сохранение в нём абсолютно неконституционной формулировки про религии как «часть наследия», которые «равноправнее» всех прочих. Всё-таки удовлетворить немногих легче, чем всех.

• Православно-советский шариат

Как отмечают эксперты, в случае принятия (весьма вероятного) такого закона, добро пожаловать в православно-советский шариат! «Скоро все мы, видимо, будем вынуждены совершать намаз перед портретом Сталина, попутно разжигая ладан и ритмично постукивая в буддистские барабаны. А то вдруг ненароком чьи-нибудь нежные чувства заденем?» И беда тут не только в том, что, как отмечает тот же эксперт, «женщина одетая не по мусульманским канонам, также является для взора приверженца ислама весьма оскорбительной картиной». Опаснее другое: любое выражение взглядов, не находящих прямого подтверждения в Библии или Коране (например, преподавание эволюционной теории биологии), может быть расценено как оскорбление приверженцев соответствующих религий. Ибо, после принятия такого закона, ничто этому препятствовать не будет. Отсюда — уже только один маленький шаг к прямому запрету любых научных и философских воззрений, кроме «единственно верных», к сжиганию «богохульных книг», а также к введению обязательного платка или хиджаба на улицах (уличного «дресс-кода», как «изящно» называет эту свою инициативу Всеволод Чаплин).

Легко предсказать, что закон будет принят в формулировках, близких к первоначально предложенным. Массового наплыва исков, разрешаемых им, власти, скорее всего, не допустят. Он принимается не для судебных комедий. Это, выражаясь точнее, «дубина в руках». Она станет использоваться время от времени для того, в первую очередь, чтобы сеять в российском народе внутреннюю напряжённость по признаку отношения к религии. Поскольку закон ставит в привилегированное положение представителей четырёх «исторических» конфессий, постольку он время от времени будет применяться для того, чтобы напомнить об этом всем остальным.

• Привилегия ненависти

Эффект от такого использования очевиден. Во-первых, государственная власть теснее привяжет к себе статусное духовенство, защитив его монополию от всяких внутри-конфессиональных оппозиционеров. Во-вторых, проводя время от времени образцово-показательные процессы над «кощунниками», можно будет говорить массам верующих граждан: неважно, что ваши зарплаты падают и что на ваших наглых работодателей нет управы, зато власть твёрдо стоит на защите ваших религиозных чувств. В-третьих, благодаря таким процессам именно масса рядовых представителей той или иной «исторической конфессии» (которым нет никакой реальной пользы от этого закона) будет выглядеть в глазах остальной части населения как незаслуженно привилегированная группа.

В российском обществе будет расти и углубляться взаимное недоверие и противостояние между «традиционно верующими» и всеми прочими, а также между различными группами первых. Создаётся рабочий механизм раскалывания народа, который будет пускаться в действие по мере политической необходимости для заказчиков подобного законодательства. Над разделённым и разобщённым народом легче властвовать. Такому народу труднее объединиться для решения актуальных общегражданских задач. Короче говоря, законопроект №142303-6 целенаправленно потворствует сегрегации населения России по вероисповедному признаку. 

Источник: НСПЧ