Рассуждая о разных видах политической деятельности, советник Комитета по делам общественных организаций и религиозных объединений Государственной думы РФ
Степан Медведко упомянул вскользь и такое новообретенное явление для России, как "иностранные агенты". Разумеется, в том контексте, что политическая деятельность таковых недопустима. В отличие от клерикальных партий, формирование которых по его мнению совершенно разумно. По его мысли, это могут быть "субъекты политической активности, которые представляют интересы определенной социальной группы. Сама же церковь, несомненно, ни в каком смысле не должна участвовать в политической деятельности: церковь отделена от государства…".
Профессор Екатерина Элбакян охарактеризовала такую конструкцию представления политических интересов отдельной религиозной организации явлением "от лукавого", так как существа явления – а именно, участия отделенной от государства религиозной организации в политической деятельности, такая формальная опосредованность никак не меняет.
Профессор Игорь Кантеров, оговорившись, что его реплика имеет отношение к возникшей полемике, вспомнил о проблеме религиоведческой грамотности российских государственных чиновников. По его словам, использование ими таких понятий, как "секта, тоталитарная секта, настолько прочно внедрилось в лексику чиновника, что он использует их так же, как стол, стул, бумага и так далее, без рассуждений о том, что это означает. Ему уже все ясно – это уголовники, причем эти термины обязательно криминализированы. Это для него не просто отступления от религии, а конкретные бандформирования".
"Хотите узнать, что такое тоталитарная секта? Читайте Дворкина – там все конкретно: секта создается лидером для обогащения. Это вы в религиоведении можете по другому этот термин использовать, но секта является тоталитарным прикрытием бандитской сущности. Она нацелена не на какую-то веру, а на то, чтобы ограбить последователя", - саркастировал ученый..
По наблюдениям Кантерова, такую модель усваивают и репродуцируют все, кто оказывается жертвами антикультистской пропаганды, причем часто это бывает результатом бессознательных процессов. Далее Кантеров привел несколько примеров того, как действенно манипулирование человеческим сознанием посредством внедрения в него таких "кодовых понятий", и как под предлогом "само собой разумеющейся бандитской сущности" НРД, затем, можно не вызывая никаких возмущений со стороны общественных групп, смело нарушать закон, используя подтасовки и фальсификации, то есть прямую ложь. К подобного рода явлениям ученый относит и "экспертирование" на предмет "экстремизма" священных для религиозных людей текстов, которые заведомо не предназначены для вбрасывания в общество каких-то "бунтарских идей", а посвящены всецело религиозному аспекту.
Но такие разъяснения для какого-нибудь лейтенанта, который борется с экстремизмом, исходя из "бандитской сущности" религиозного направления, о котором он ничего не знает, оказались бы, по словам профессора, совершенно бессмысленными. "Да, чихал он на все эти непонятные ему вещи. Он знает, что "имеет право", поэтому просто вышибит любые двери или выставит окно, чтобы забрать у "злодеев" пачку каких-то их "экстремистских материалов", - заметил Кантеров.
Разумеется, прямого отношения к полемике вокруг проблемы клерикализации светской политико-идеологической сферы, проводимой с серьезными нарушениями Конституции РФ посредством пресловутых подтасовок, реплика Игоря Кантерова не имела. Зато она имеля самое непосредственное отношение к одному из "горячих" аспектов существования в России самих Новых религиозных движений, которым посвящено научное мероприятие. Поэтому, выступление вслед за Кантеровым еще одного из религиоведов старшего поколения – кандидата философских наук Ремира Лопаткина, посвященное в принципе той же крайне опасной для общества и государства зомбированности россиян заведомо деструктивными понятиями, выглядело очень органично.
Религиовед напомнил об одной из реплик президента Путина, где он "буквально говорил словами Дворкина". Речь шла о пресловутом ответе Путина на инициативное предложение некоей дамы из Самарской области обратить президентское внимание на "борьбу с тоталитарными сектами". В данном случае, Лопаткин напомнил об этом лишь из тех соображений, что хотя в ответе президента и прозвучала вполне резонная оговорка о праве религий и верующих людей на самоопределение, но сам прецедент был немедленно истолкован экстремистски настроенными антикультистами нужным им образом. То есть, откровенно перевран с преподнесением обществу посредством ряда СМИ в виде желанной формулы "Путин против сект", что, конечно же, стало сигналом к откровенно экстремистским акциям – избиениям представителей НРД, организацией публичных акций "молодогвардейцами" с элементами оскорбления религиозных чувств и разжигания межрелигиозной ненависти.
Однако, далее и Лопаткин, рассматривая опыт НРД в условиях все более обостряющегося антикультизма и роста административного беспредела, не мог не обратиться к признакам антиконституционной клерикализации страны, которые пусть и не столь массированно, как сегодня, но уже заявляли о себе еще в 1999 году. Религиовед имел в виду пресловутое "письмо патриарха Алексия Второго" №5925 от 9 декабря, в котором глава РПЦ МП прямо рекомендовал "всем епархиальным преосвященным" прибегать и к подтасовкам, но непременно продавливать обучение навыкам православного вероисповедания в средней общеобразовательной школе.
То же самое, по мнению Лопаткина, происходит и с внедрением в высшую школу религиозной дисциплины "теология". После создания прецедентов по внедрению церковного предмета в институты и университеты – в том числе, государственные, - в законопроектах появляется термин "религиозное образование". "С какой стати, - задается естественным вопросом религиовед, - появляется этот термин в государственных документах? Ведь, религиозное образование - это внутреннее дело церкви, ее организаций. А культурологические предметы – сфера светского, а не религиозного образования. То есть, словосочетание "религиозное образование" совершенно недопустимо для употребления в светских программах обучения в школах и ВУЗах".
В продолжении мероприятия прозвучало выступление профессора Тульского государственного университета Елена Мирошниковой, обратившейся в нем к проблеме использования отечественными администраторами, правоохранителями и судами ненадлежащей терминологии. "Почему же власть выбирает из всего многообразия разных терминов именно "тоталитарный" или "деструктивный", и закрывает свой котел от посторонних, чтобы сильно не пахло? Есть же, наверное, этому какая-то причина? Почему в этом случае власть не стоит на защите конституционных положений, а выбирает то, что имеет откровенную идеологическую, политическую подоплеку? Куда девается вся хваленая научность?, - озадачилась вопросами ученый.
Прояснение этого момента Мирошникова считает очень серьезным, так как, если параллельно власть декларирует, что в России осуществляется должная свобода вероисповедания, то на что направлена такая политика, должно быть достаточно ясно.
В результате то, что могло быть сформулировано в качестве резюме данного дискуссионного фрагмента конференции в Доме журналиста, оказалось давно ясным всем участникам обстоятельством. А именно, источником рассматриваемых проблем – дискриминации по религиозному признаку, неправомерного использования понятия "экстремизм" и принятия противоречащего праву закона, вызывающие смех со стороны эксперименты по внедрению церковной дисциплины в светские, в том числе естественнонаучные ВУЗы и многого другого, - оказывается не только банальное стремление отделенной от государства по закону религиозно-политической корпорации к обретению власти и получению доли в государственном бюджете. Возникновению массы проблем, способствующих разделению общества и культивированию произвола и коррупции, помогает и благосклонность власти к такому внедрению клерикального тоталитаризма.
ReligioPolis
