УТЕШИТЕЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ

"Причин для крайней степени беспокойства православной общественности нет. Законопроект в том виде, в каком он должен пойти на второе чтение, учитывает основные интересы верующих людей и создаваемых ими образовательных учреждений", - цитирует заявление представителя РПЦ МП Всеволода Чаплина информагентство "Интерфакс-Религия".

Такое заявление глава ОВЦО предпринял, вероятно, с целью успокоить околоцерковных маргиналов, активно поддерживающих политику клерикализации и взволнованных недавно вероятностью того, что депутаты Госдумы не позволят продавить антиконституционные поправки к закону "Об образовании".

В этом отношении Чаплин сформулировал свою мысль предельно конкретно в заявлении, что в Конституции РФ нет больше принципа отделения школы от церкви, "на который периодически ссылаются, увы, даже некоторые законодатели".

Пытаясь оправдать кампанию по клерикализации всеобщего светского образования, протоиерей сообщил, что "у нас светское государство, от которого отделены религиозные объединения, то есть организационные структуры религиозных общин. Но государство и религиозные общины, конечно же, взаимосвязаны, потому что их вместе во многом составляют одни и те же люди, являющиеся и гражданами государства, и членами религиозных общин". Вероятно, в таком пассаже нетрудно отметить и косвенное отделение священнослужителем "религиозных объединений" от понятия "религия", и сведение юридического понятия "религиозные объединения" к их администрации на всех уровнях с игнорированием собственной "паствы" -  последователей этой религии.

Тем не менее, подобные "маленькие хитрости", на которые идет сегодня большинство клерикальных пропагандистов, все более отчетливо оборачиваются обратным эффектом. Так упорное непризнание клерикальными идеологами очевидности того факта, что в реальности религиозная принадлежность в человеческом сообществе мотивируется личными убеждениями (верой), а не поддержкой сиюминутной политической позиции религиозной организации, все заметнее урезает собственно религиозные функции привилегированной церкви, замещая их политическими и административными. Церковь воспринимается уже не бесспорным духовным институтом, а скорее политической структурой, участвующей в "политических играх" власти с гражданским обществом на стороне власти.

Однако, в отличие от средневековой ментальности, в эпоху которой клерикальные структуры были способны отвечать определенному уровню социального развития, в нынешних условиях использование доступной им методологии выглядит нелепо. Тем более, что в качественно новом информационном пространстве перспективы успеха при использовании бессодержательной софистики или диффамации не только сведены к нулю – получаемые результаты все более существенно компрометируют их источники.

В итоге, даже в частном случае утешения Чаплиным адептов соответствующей идеологии, обеспокоенных риском не продавить антиконституционные положения в закон, где священнослужитель заявляет, что получение знаний о религии должно стать общенациональной заботой, разные части его очередного пассажа слишком явно противоречат друг другу. Начиная с безграмотной ссылки на "знания о религии", аккумулирование которых является прерогативой науки, а не религии, тогда как к сфере религии принадлежит не "знание", а "религиозный опыт и культовая практика". Заканчивая заявлением о необходимости того, чтобы в России с одной стороны, была сохранена свобода верующих людей получать такие знания, а с другой - этот процесс не оказался вне рамок открытости и государственного контроля, где священник окончательно затягивает "узел абсурда".

То, что именно клерикально-административная активность в подмене религиоведческого образования внедряемым обучением религиозным навыкам в светской системе образования, давно уже стало очевидностью.

ReligioPolis