НАУКА, "ЛЖЕНАУКА" И ПРАВОСЛАВИЕ

Юрий БЕЛАНОВСКИЙ

Памяти академика Э.П.Круглякова

На прошлой неделе умер академик Эдуард Павлович Кругляков. Когда я узнал об этом, мне очень захотелось сказать в память об этом человеке слова благодарности и признательности. В свое время некоторые книги Эдуарда Павловича и его статьи были для меня очень значимыми, фактически настольными.

Я, хоть и закончил когда-то Энергетический институт, ничего не знал о научной деятельности Э. П. Круглякова, но именно физическое образование давало мне возможность читать его книги с пониманием. Он говорил на том языке, что был мне понятен, говорил о том, что по-настоящему волновало и беспокоило меня лет десять назад. Я читал книги ученого, как православный катехизатор, то есть человек помогающий новичкам христианам познакомиться с вероучением, узнать основы церковной жизни. В то время я был уже далек от физики, хотя пересекался с научным сообществом. Мне доводилось читать в вузах лекции о Православии, их посещали не только студенты, но и преподаватели. Собственно один из профессоров и преподавателей ФАЛТ МФТИ, а именно Михаил Петрович Минеев и познакомил меня с трудами доктора физико-тематических наук, академика Круглякова, подарив книгу «Учетные с большой дороги».

Чем занимался академик Кругляков?

С 1998 года Э.П.Кругляков возглавлял Комиссию Российской Академии Наук по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований. Именно этой должностью и своими трудами в этой области и прославился ученый. Президиум РАН присудил Эдуарду Павловичу премию «За лучшие работы по популяризации науки».

Лженаука, говоря простыми словами, – это разного рода сумасбродные, сфальсифицированные или оккультные теории, обряженные в наукообразные слова и формы ради какой-то выгоды авторов, будь то признание, доступ в вузы, продажа книг, получение финансирования и т.д. и т.п. Я бы сказал, что лженаука - это научная ересь, в которой заведомо ложные или непроверенные или мифические идеи выдаются за научную истину. Ради позиционирования настоящей науки по отношению к тому, что лишь кажется таковой, и была создана специальная комиссия. Среди прочего деятельность комиссии направлена против астрологии, уфологии, учения о торсионных и прочих неизвестных науки полях, нетрадиционной медицины, разного рода оккультных теорий и т.д.

Основным беспокойством академика Круглякова и его коллег было не просто появление бесчисленного числа «подделок» под науку, - все понимают, что это неизбежно, - а некоторые системные проблемы. Главные из них – это продвижение лженаучных идей и учений через государственные СМИ, коммерциализация лженаучной сферы, создание и продажа мошенниками заведомо бессмысленной, а то и вредной продукции (в первую очередь в области медицины) и, самое главное, - бюджетное финансирование лженаучных проектов. Наибольшей критике подвергались попытки внедрения «новых» или «неизвестных» теорий и практик в гражданскую и военную промышленность за государственный счет. Периодически разного рода проходимцы и шарлатаны осваивают немалые бюджетные деньги для таких «научных» дел, как предсказание будущего, изучение несуществующих полей и источников энергии, создания холодного ядерного синтеза, использования «антигравитации», изучения «волнового генома», развития биоэнергоинформатики, а также изобретения «психотропного» и «сейсмического» оружия или защиты от такового.

Достаточно подробно об этом можно почитать в одном из материалов, подготовленных Э.П.Кругляковым или в специальном издании «В защиту науки».

Позиция Э.П.Круглякова и его коллег достаточно простая и в то же время мудрая. В научном сообществе есть ряд ясных критериев, по которым можно судить о принадлежности чего-либо к научному знанию. Первый и важнейший критерий – непротиворечивость в отношении известных законов мироздания. К примеру, не существует химических элементов, не вписывающихся в таблицу Менделеева. Скорость света – это постоянная, известная даже школьнику, величина, которая не может меняться в зависимости от желания изобретателя. Не существует и вечных двигателей или приборов, которые отдают, но не потребляют энергию. Второй критерий - это признание обоснований той или иной теории или результатов опытов авторитетным научным сообществом. В частности, были ли опубликованы пусть даже полемические материалы в научных мировых изданиях? Кто готовил рецензию? Имеют ли именитые новоявленные «академики», «доктора наук» или «профессора» хотя бы небольшой список собственных публикаций в мало-мальски уважаемых научных изданиях?

За что же хочется поблагодарить?

Для меня в свое время достаточно остро стояли три вопроса. Первый - о негативном отношении новообращенных христиан к научному знанию, которое часто воспринималось, как придаток к советскому атеизму. Я, как физик по первому образованию, не мог разделить таких воззрений и мне было важно определить свою позицию.

Второй – о высоком уровне доверия шарлатанам и проходимцам, всевающим оккультизм или разного рода ахинею в православие под видом науки. До сих пор вполне нормально услышать пропаганду некоей «телегонии» или секретного «психотропного» оружия среди тех православных, что строят свою веру на борьбе с масонами и «мировым заговором против России».

И третий вопрос - о научном понимании мироздания, которому жестко противостоял (и противостоит) появившийся тогда в России оголтелый «креационизм», отрицающий, по сути, научное знание и настаивающий на буквальном понимании некоторых библейских миропредставленческих категорий.

То, что я мог объяснить для себя, что я по-своему понимал и чувствовал, далеко не всегда годилось для других. Нужна была некоторая системность и авторитетность. Что сделала Комиссия и ее глава академик Кругляков? Ученые, по сути, обратились к философии, чтобы представить обществу свою позицию в популярной форме, как своего рода апологетику. Только так, философски обосновав саму систему мировоззрения и миропредставления, можно было вести разговор и развивать критику чего-то. Именно такого популярного и ясного, но в тоже время системного подхода, отсылающего к фактам и серьезным научным данным, я и искал в те годы. Получилось так, что благодаря Академику Круглякову я обратился и к философии науки, в частности открыл для себя публикации философа члена-корреспондента РАН Пиамы Павловны Гайденко. В итоге я смог сформулировать ответ на вопрос «христианство и наука» в такой форме, которая вполне подходила не только для меня, но и для моей работы – организации учебных и просветительских занятий о Православии в современном мире.

До появления Комиссии по борьбе с лженаукой православие занималось апологетикой вообще, часто полемизируя с народным представлением о «теории эволюции» и советскими «научными» перегибами, типа того, что «Гагарин летал в космос и Бога не видел». Во многом благодаря указанной позиции научного сообщества в отношении к «лженауке», православные наконец-то смогли открыть для себя современную науку. Опыт показал, что между церковным сообществом и учеными вполне возможно позитивное взаимодействие, если учитывать и уважать область и глубину компетентности друг друга. Стало понятно, что серьезный диалог и сотрудничество церковного и научного сообществ возможен, если учитывать сложность современного научного знания, концептуальность его построения, глубокие связи между теориями разных отраслей науки. Общепринятым стало понимание, что хоть наука и не претендует на «полноту истины», но предлагает максимально обоснованное и достоверное в рамках научного знания описание действительности, на котором, собственно и построена современная цивилизация.

И еще, все поняли, что в диалоге научного и церковного сообществ важно не допускать взаимных интервенций. Каждый должен заниматься своим делом. Не следует, среди прочего, в угоду каким-либо религиозным верованиям критиковать данные науки или науку как таковую.

И последнее, что хотелось бы сказать. Благодаря академику Круглякову и его комиссии, православные открыли для себя науку не только как область знания, но прежде всего как живую силу, отстаивающую любовь к истине, правду, честность, справедливость, системность и целостность мировоззрения, умение серьезно и профессионально защищать себя и даже готовность обличать власть имущих, и обличать поименно. В итоге, православное сообщество не только научилось вести цивилизованный диалог с учеными, но и открыло для себя союзника в борьбе с очень серьезными и коварными врагами – оккультизмом, всепожирающей коммерцией и коррупцией. И что очень важно, союзник этот смотрит на мир отнюдь не через розовые очки очарования религией. В случае чего, ученые прямо говорят о своем несогласии с той или иной православной инициативой и открыто предупреждают о своих опасениях. Таким образом, православное сообщество хоть в чем-то вынуждено держать себя «в тонусе» и помнить, что самокритика очень важна и полезна, ибо упреждает многие неприятности.

Источник: Аргументы и факты