"СЕТЕВОЙ ТЕРРОР" ИЛИ РЕАКЦИЯ НА ЭКСПАНСИЮ?

Евгений ВАСИЛЬЕВ

Этот месяц запомнился многим по информационному поводу, вызвавшему бурное обсуждение в СМИ и касающегося каждого из граждан Российской Федерации: словосочетание «чувства верующих» стало актуальным для нас по нескольким причинам, которые становятся опасными в силу их практического аспекта. Первая и, на мой взгляд, главная – отсутствие интереса к существующему законодательству, где дается четкая формулировка свободы человека и гражданина:

«Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними»[1].

При этом свобода вероисповедания защищается от дискриминации и посягательств со стороны других участников правовых отношений в государстве следующей статьей:

«Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства»[2].

УК РФ предусматривает определенные меры наказания, с учетом тяжести преступления, и раскрывает туманную, на первый взгляд, формулировку статьи «Возбуждение национальной, расовой или религиозной ненависти»[3]:

а) Публичное или с использованием СМИ унижение или пропаганда неполноценности граждан по признаку их отношения к религии предусматривает наказание в виде штрафа «…в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет, либо обязательными работами на срок до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо лишением свободы на срок до двух лет»[4].

b) Если подобные действия сопряжены с угрозой насилия или его применением, а так же лицом, пользующимся своим служебным положением или организованной группой, то закон предусматривает штраф «…в размере от ста тысяч до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до трех лет, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до двухсот сорока часов, либо исправительными работами на срок от одного года до двух лет, либо лишением свободы на срок до пяти лет»[5].

Для меня не является большим секретом, почему сейчас обсуждаются темы ужесточения ответственности за оскорбления чувств верующих, а так же некоего определения признаков таковых. Действительно, волна агрессии к религии в образе РПЦ МП достигла информационного пика. Каждый, кому не лень, стремится кинуть камень в представителей популярной в России конфессии. Информационные поводы о «перлах священников» становятся не только топовыми заметками в многочисленных блогах, но ступенькой к повышению рейтинга в Сети.

Культурная особенность нашей страны позволяет относиться к сетевым оскорблениям снисходительно. Только самые откровенные случаи, неприкрытые цензурой, дают повод для административной ответственности. Назревшую проблему мониторинга Сети пытаются решить блокировкой ресурсов нарушающих закон – теперь каждый провайдер способен сделать это самостоятельно. К тому же, пользователям социальных сетей и иных общественных ресурсов доступна служба поддержки (support@…), позволяющая модерировать нарушающий права контент.

Лекарство от сетевого террора простое – нужно всего лишь проявить активность в гражданской позиции, приложить некоторое усилие, чтобы пространство Сети стало немного лучше. Специальные государственные органы и ужесточение законодательства не могут в одностороннем порядке решить данный вопрос. Только личная ответственность и сознание участия нас, граждан, в развитии государства способны вывести проблему оскорбления чувств верующих на качественно иной, правовой уровень. К тому же, было бы абсурдно вводить в существующее законодательство философские концепции о том, какие таковыми являются (чувства верующих), а какие нет.

Далеко не последнюю роль в решении проблемы играют СМИ. Предположим, правительство Российской Федерации создает основание для плавной интеграции существующего закона в сознание общества, прививая культуру соблюдения прав и свобод международного уровня. Поэтому пояснение статей Конституции РФ и УК РФ в практическом смысле, посредством работы ведущих СМИ, имеет важное значение для модернизационных процессов в стране: зачастую мы читаем о случаях, способных вызвать хоть какие-то эмоции, подвигающие принимать активное участие в общегосударственной проблеме. Кормить людей теорией, отрешенной от повседневной жизни, не самый лучший вариант.

Увы, но чувства верующих оскорбляются везде и повсеместно. И самым печальным является то, что граждане страны, нарушая закон, не считают своим долгом соблюдать простые нормы поведения культурного человека. Оскорбляя ближнего за то, как он верит или за иные взгляды на окружающую общественно-политическую реальность, мы встаем на путь регрессии, возводя стены непонимания между друг другом. Соль такого поведения – отсутствие собственной точки зрения и, как следствие, неуважение к мнению собеседника. Мы разучились слушать ближнего; стали считать, что исключительно наше мнение, руководствующееся выгодой или уязвленное личными проблемами, единственно правильное. Социальный эгоизм приводит нас в суды не за поиском справедливости, но за отмщением и унижением.

В такой системе взаимоотношений каждый оказывается под хотя бы морально-психологическим ударом. Сегодня сетевое пространство выбрало целью информационных атак РПЦ МП. Но уверены ли мы, что завтра таким объектом нападок не станет наша церковь или церковь соседа? И снова волна оскорблений и искаженных сведений обрушится на общество, заставляя делиться на враждебные друг другу субкультуры.

Ступая на путь диалога и, что немаловажно, с конструктивным предложением государства, общество должно осознать и принять простые общечеловеческие ценности, в равной степени признаваемые всеми религиями – любовь к ближнему и чуткое отношение к его мировоззрению. Поэтому стоит относиться к ужесточению ответственности за оскорбление чувств верующих как к информационному поводу, позволяющему прояснить значение закона на федеральном уровне, избежав массовых арестов и штрафов за повсеместное сознательное и неумышленное нарушение такового. И, конечно же, по мере путешествия в Интернете, будем проявлять активную гражданскую позицию, созидая культурное пространство Сети, освобождая ее от дискриминации, лжи и оскорблений[6].

____________________

[1]Конституция РФ, ст. 28.

[2]Конституция РФ, ст. 19, п. 2.

[3]УК РФ, ст. 282.

[4]УК РФ, ст. 282, п. 1.

[5]УК РФ, ст. 282, п. 2.

[6]Наиболее доступным способом такой деятельности является обращение к администрации ресурса.

Источник: Baznica.Info

Комментарий RP: Вышеприведенная реплика может считаться неплохой иллюстрацией исключительно эмоциональной реакции на реалии непростой действительности нынешней России. Типичное явление, при котором немало авторов занимают одну из крайних позиций, во многом допустимо отнести на счет раскола в обществе, причиной которого стало много разных факторов. В их числе, похоже, и тот, которого после перечисления автором ряда конституционных норм, он странным образом сумел не заметить. А именно, планомерное наступление клерикальной идеологии и практики на все стороны светской жизни в стране, заметно усилившееся в уходящем году и перешедшее в настоящее время все границы закона и общественной морали.

Сегодня было бы нелепо отрицать тот факт, что политическая активность Русской православной церкви и ряда ее функционеров разного уровня подвергаются все более жесткой критике со стороны российского общества. Но причиной этой критики, возникшей далеко не на пустом месте, стала в первую очередь откровенно организованная "провокация" самой религиозной организации, занявшей в ситуации системного кризиса далеко не христианскую позицию поддержки политики шельмования общества. При этом, сетевое пространство Интернета не представляет собой особого исключения в плане общественной реакции на осуществление религиозной организацией РПЦ МП своего политического выбора, являясь всего лишь наиболее наглядным ее проявлением.

Недопонимание автором существа проблемы порождает невольную диффамацию действительных процессов и далее. Так утверждая, что "чувства верующих оскорбляются везде и повсеместно. И самым печальным является то, что граждане страны, нарушая закон, не считают своим долгом соблюдать простые нормы поведения культурного человека", автор не уточняет в контексте критериев "оскорбления", вполне конкретно сформулированных в действующем российском законодательстве; не упоминает о систематических оскорблениях внеконфессионального сообщества (иноверцев, атеистов и агностиков) со стороны церковных функционеров с использованием средств СМИ; игнорирует факт нарушения клерикальными активистами Конституции РФ, которые вызывают волну общественного возмущения.

Однако, автор абсолютно корректен, указывая на универсальность такого пути выхода из конфликтной ситуации, как "диалог". Тем не менее, для осуществления диалога, как известно, необходимо стремление к нему обеих участвующих сторон, что вполне успешно достигается при общении большинства российских религиозных организаций и светского общества. В случае же возможности диалога общества с крупнейшей религиозно-политической корпорацией страны, очевидно, что для достижения такого условия в первую очередь требуются некоторые усилия с ее стороны. А именно, кардинальный отказ от политики клерикализации светского пространства и нагнетания межконфессиональной напряженности с возвращением к исполнению функций христианской церкви, вместо обслуживания текущих нужд очередного "кесаря".