ПРЕДТЕЧА ИЗ СЕМИДЕСЯТЫХ

Андрей ДУДАРЕВ

Окончание - начало

Сейчас, спустя более чем тридцать лет со времени тех событий, мы можем сказать, что при неоспоримом личном благочестии прот. В. Шпиллер и архим. С. Савельев тем не менее не замечают пафос А.И. Солженицына, касающийся того исторического поворота, который уже видит писатель. Поспешность их мнений вскоре обнаружится.

А пока “государством проклятый, госбезопасностью окольцованный” Александр Исаевич продолжает своё противостояние.

В феврале 1973г. появляются первые записи об А.И. Солженицыне в “Дневниках” прот. А. Шмемана. Они полны надежды и ожидания. По мнению прот. Александра, А.И. Солженицын может “говорить своё без оборота на кого бы то ни было, без расчёта”. Он “человек невероятной и упрямой силы”[i]. Прот. А. Шмеман становится поистине апологетом Александра Исаевича[ii].

С июня 1973г. КГБ был применён новый вариант давления – письма от «лжеганстеров» с угрозами и требованием денег. Писателю всё настойчивее намекали, что лучше уехать из страны. Но он и его семья на тот момент ко всем видам испытаний были готовы, они приняли решение стоять до конца.

Вскоре к А.И. Солженицыну приезжает А.Д. Синявский одновременно прощаться и знакомиться перед отъездом из СССР: “всё меньше остаётся желающих потянуть русский жребий, куда бы не вытянул он”[iii].

В августе-сентябре 1973г. происходит так называемый “встречный бой”, когда А.И. Солженицын и А.Д. Сахаров выступают “двумя колоннами” против встречных движений советской атеистической системы. Попробуем проследить, как разворачиваются события.

21 августа А.И. Солженицын пишет письмо министру внутренних дел[iv]. В письме он упрекает министра лично и всю советскую систему с одной стороны в том, что ему незаконно отказывают прописаться к жене, а с другой – в наличии самого бесправного института прописки – аналога крепостного права.

23 августа писатель даёт интервью агентству “Ассошиэйтед Пресс” и газете “Монд”[v].  В интервью рассказывается о том, что за письмами с угрозами стоит КГБ. Также он предупреждает, что в случае внезапной смерти тут же начнётся печататься большое солженицынское литературное наследие (главные книги). Кроме того, корреспонденты узнают, что преследованиям подвергаются знакомые А.И. Солженицына, так или иначе участвовавшие в его жизни.

Накануне (21 августа) без согласования (любопытное совпадение) выдвигается вторая колонна: А.Д. Сахаров дал пресс-конференцию, называя СССР большим концентрационным лагерем.

Примерно в это же время (23 августа) покончила самоубийством Е.Д. Воронянская[vi], терзаемая тем, что открыла госбезопасности, где хранится в земле одна из копий “Архипелага”. Теперь уже медлить и оттягивать бой нельзя – главная книга в руках у КГБ.

27 августа начинается процесс над Якиром-Красиным – удар по всему демократическому движению.

После известия о взятии “Архипелага” (3 сентября) уже 5-го вечером А.И. Солженицын посылает распоряжение немедленно печатать его на западе. В этот же день он отправляет “Письмо вождям Советского Союза”[vii]. Сначала это письмо было закрытым (с ним ознакомились лично только Л.И. Брежнев и другие члены Политбюро). Опубликовано оно было спустя несколько месяцев. Здесь писатель пытается размышлять о судьбах народов и предостерегает правительство от грозящей национально-государственной катастрофы, если не будут во время сделаны выводы. В качестве способов избежать этой катастрофы видится отказ от марксистско-ленинской идеологии, прекращение имперской политики захвата и расширения, путь самоограничения с упором на внутреннее, а не внешнее развитие. Письмо носит обличительный и бескомпромиссный характер.  Это вызов, за который писатель готов принять и смерть, но не сделать его он тоже не может: ответственность перед историей в этом случае, по его мнению, была бы ещё больше.

Жизнь А.И. Солженицына вновь показывает нам духовное измерение истории. Его действия, его выборы пронизаны призванием свыше. Его молитва не та уныло однообразная, столь характерная для многих теплохладных христиан, но такая, что как будто весь мир при этом висит на волоске, готовый по слову Божьему повернуться либо в одну, либо в другую сторону. В отличие от многих людей, нетрезвенно обитающих либо в прекрасно-эсхатологическом будущем, либо в ностальгическом прошлом, писатель, подобно библейскому пророку, живёт в настоящем, он полностью адекватен происходящему и уже не является соломинкой в житейском море, через него Слово Божие творит историю.

С философской точки зрения на смену рациональному познанию (посредством разума) на передний план в жизни и творчестве Александра Исаевича выходит религиозный экзистенциализм как способ понимания и действия, вызванного существованием в определённой среде и восприятия этой среды всеми чувствами. Преображенный лагерный опыт чувствования жизни (“сошествие во ад”) рождает глубокое знание этой жизни.

И А.И. Солженицын, и А.Д. Сахаров конечно, рассчитывали на западную поддержку, но такой небывалый размах, который она обрела, был явно неожидан. Накал международного сочувствия разгорелся до непредвиденной температуры.

8 сентября А.Д. Сахаров дал новую пресс-конференцию – “о злодейской психиатрии в СССР”. Надо сказать, что Андрей Дмитриевич не отождествлял свои действия с поступками, вызванными религиозными соображениями, но, как мы хорошо понимаем, часто поиск правды и справедливости, а также жизнь в соответствии с законом совести ставит человека гораздо ближе к Богу, чем иная религиозность только на словах[viii]. Более того, и в отношении А.Д. Сахарова, и в отношении А.И. Солженицына можно сказать, что есть разные виды богопознания: посредством чтения, молитвы, размышления… а есть – посредством действия, когда Бог открывает свой Промысел по мере того, какие поступки совершает человек. И этот последний вид богопознания один из наиболее глубоких. Безусловно, в делах многих наших правозащитников есть довольно сильная, пусть часто и неосознаваемая духовная составляющая.

А.И. Солженицын и А.Д. Сахаров так или иначе поддерживали общение, начиная с 1968г., с чехословацких событий, но согласованных и совместных действий при очевидно схожих во многом путях у них не получилось.

Многие комментаторы отмечали, что советское правительство от неожиданной силы западной реакции на известия из СССР о преследовании инакомыслящих просто растерялось и, спасаясь из этого растерянного состояния, вынужденно снимает глушение западных передач. Одно это было уже большой победой.

Этот первый духовный бой уже шёл сам собой, раздутый прессой. В него вовлекались многие люди как в СССР, так и за рубежом. Тем временем Александр Исаевич готовился ко второй “смертельной схватке”, уже скорой, более жестокой и неизбежной после того, как взяли “Архипелаг”.

В это время он примерялся, какие пути могут избрать его противники. Среди них виделись и взятие заложниками детей (тут принято сверхчеловеческое решение: “наши дети не дороже памяти замученных миллионов, той Книги мы не остановим ни за что”[ix]), и перехват рукописей на Западе, и юридические препятствия (предвидя этот натиск к защите за границей уже готовился адвокат Хееб), и личное опорочение, и запугивания, и переговоры…

Об этом писатель записывает 23 сентября, а 24-го вдруг раздаётся взволнованный звонок его бывшей жены Натальи Решетовской – та явилась вестницей от ГБ. Назначается встреча, на которой в завуалированной форме были предложены переговоры. А.И. Солженицына просят не раздувать шума, не печатать главные вещи, он, пытаясь усыпить бдительность ГБ, даёт им надежду на это, но не открывает, конечно, главных козырей – ещё не всё готово…

Тем временем в Париже, в издательстве YMСA-press, готовится к печати “Архипелаг”. Писатель рассчитывает его выход к 7 января – на православное Рождество. Но это сочинение выходит на 10 дней раньше. “С января 70-го года этот выход всё откладывался и откладывался, т.к. напечатать “Архипелаг” находясь самому в СССР, было равносильно смерти, а смерть, как известно, не хочется торопить, отсюда и трёхлетняя оттяжка”. К смерти же писатель со своей семьёй, как уже говорилось, был готов. После печатания А.И. Солженицын вновь создаёт прогноз действий противника[x]:

“1. Убийство – на него вряд ли теперь могли пойти руководители Советского Союза, т.к. от этого на международной арене в виду широкой известности писателя имидж СССР сильно пошатнулся бы.

2. Арест и срок – маловероятно.

3. Ссылка без ареста – возможно.

4. Высылка заграницу – возможно.

5. Подать в суд на издательство – самое желательное для меня, и самое глупое для них.

6. Газетная кампания, подорвать доверие к книге – скорее всего.

7. Дискредитация автора (через мою бывшую жену) – скорее всего.

8. Переговоры – не ноль, но рано.

9. Уступки, отгородиться: до 1956г. “не мы” – не ноль (к тому и подзаголовок был поставлен 1918 – 1956)”.

Мировой отклик на русское издание книги превзошёл по силе и густоте всё мыслимое. В чём была причина такого общественного резонанса, ведь к моменту выхода “Архипелага” на западе уже было напечатано более двадцати книг на лагерную тему?

Конечно, неоспоримы фактические, историософские и художественные достоинства сочинения. В отличие от обычных исторических книг “Архипелаг ГУЛаг” – это опыт художественного исследования, совсем новый литературный жанр.

Внушительна масштабность: через книгу говорит не один автор (он называет себя лишь составителем), а слышны сотни человеческих голосов. Охват произведения также потрясающ. По сути, даётся полная оценка всей советской системы, производится как бы суд над эпохой.

Но главное, по мнению автора не это, а то, что он пошёл на этот шаг, сам, будучи внутри СССР, рискуя своей жизнью. Запад затаился в ожидании. К судьбе нобелевского лауреата были прикованы глаза всего мира. Вот некоторые заголовки тех дней:

“Огненный знак вопроса над 50-летием советской власти, над всем советским экспериментом с 1918г.” (“Форвертс”).

“Солженицын рассказывает всему миру правду о трусости коммунистической партии.” (“Гардиан”).

“Может быть, когда-нибудь мы будем считать появление “Архипелага” отметкой о начале распада коммунистической системы”. (“Франкфуртер Альгемайне”).

“Солженицын призывает к покаянию. Эта книга может стать главной книгой национального возрождения, если в Кремле сумеют её прочесть”. (“Немецкая волна”)”[xi].

В ответ на это советская пресса статьёй “Путь предательства” в “Правде” от 14 января 1974г. начала травлю. С этого момента на имя писателя обрушился огромный поток клеветы и оскорблений. Одновременно с этим началась трёхнедельная атака телефонных звонков на его московскую квартиру.

А.И. Солженицын отвечает интервью журналу “Тайм” 14 января[xii] и заявлением 18-го января[xiii], где называет вещи своими именами и разоблачает ложь всей той кампании, которая воздвигнута против него. Он говорит, что “раскаяние личное, общественное, национальное всегда только очищает атмосферу. Если мы открыто признаем наше страшное прошлое, не в пустых словах, осудим его – это только укрепит во всём мире доверие к нашей стране”. Далее он отвечает, что выполнил свой главный долг перед погибшими и теперь совесть его спокойна.

А в это время:

Би-Би-Си: “Двухнедельная кампания против Солженицына не смогла запугать его и заставить замолчать”.

“Кёлнише Рундшау”: “Против вооружённых повстанцев можно послать танк, но – против книги?”

“Монитор”: “Расстрел, Сибирь, сумашедший дом только подтвердили бы, как прав Солженицын”.

“Ди Вельт”: “За устранение его Москве пришлось бы заплатить цену, аналогичную Будапешту и Праге”[xiv].

С напряженным вниманием следят за происходящим и “незнакомые” друзья А.И. Солженицына: Н.А. Струве и прот. Александр Шмеман. Прот. Александр 15 января 1974г. посылая Н.А. Струве письмо и статью об “Архипелаге”, записывает в дневнике очень сильное не только апологетическое, но и экклезиологическое размышление[xv].

В начале февраля телефонная атака неожиданно прекратилась. В этом виделся зловещий перелом. На днях Л.И. Брежнев вернулся с Кубы, и члены политбюро ждали его, чтобы принять решение о взбунтовавшемся писателе. В архиве КГБ сохранилась записка (от 7 февраля) Ю.В. Андропова Л.И. Брежневу с проектом выдворения нобелевского лауреата в ФРГ.

Важно сказать, что Александр Исаевич не исключал и благоприятного развития событий – в сторону общенационального покаяния, поэтому его адресат был, прежде всего, внутри страны, а не вне. В это время пишутся статьи “Раскаяние и самоограничение как категории национальной жизни” и “Жить не по лжи”[xvi]. В первой произносится призыв отказаться от имперской политики захвата территорий и национальной гордыни, а обратиться к более сдержанному существованию, занимаясь в основном, внутригосударственными вопросами. Во второй – дается способ всем и каждому мирно, но непримиримо противостоять атеистической системе зла. Для этого надо пытаться лично не участвовать во лжи. Этот метод с одной стороны исполним практически, с другой является категорическим нравственным императивом, применимым для всех, и каждый может по-своему осознать, как применить его в жизни[xvii].

8 февраля теперь и в Швеции выходит “Архипелаг”. В этот же день в Переделкино принесли вызов из генеральной прокуратуры. Этот вызов жена писателя отклонила. Был прислан повторный вызов. На него уже А.И. Солженицын дал письменный ответ[xviii], в котором он говорит, что не только не признаёт законность вызова, но требует, прежде чем спрашивать соблюдения закона с других, научиться выполнять его самим, после чего указываются массовые нарушения гражданских прав.

12 февраля восемь человек пришли арестовывать… Александр Исаевич медленно перекрестил жену, она его… Затем писателя повезли в Лефортово.

Вскоре по телефонным звонкам на Пушкинской перед Генеральной прокуратурой собралось пятеро во главе с А.Д. Сахаровым – вот такая довольно скромная и отчаянная демонстрация.

После некоторого времени А.И. Солженицыну заместитель генерального прокурора СССР Маляров зачитал постановление в обвинении по статье 64-ой (Измена родине), затем указ о лишении советского гражданства. Специальным самолётом, без заезда домой, один писатель депортируется в Западную Германию...

Что можно сказать в качестве некоторого итога?

Важной особенностью общественной деятельности А.И. Солженицына является сама постановка вопросов и методы действия, которые мы рассмотрели выше. Такую деятельность мы без колебаний можем признать уникальной. Она не вписывается в привычные аналитические схемы и требует разработки новых описательных подходов.

Солженицын не очень вхож в церковную традицию, но, входя, он проникает на такую глубину, что врезается в самую суть, в самую сердцевину этой традиции. Его молитва, это молитва, сравнимая с молитвой преп. Силуана Афонского, которая двигает горы. Для Солженицына Бог – активный участник исторического процесса.

Его жизнь и деятельность напоминают нам, что церковное сознание не должно исключать из зоны своей ответственности церковный и общественный макроуровень. В этой целостности жизни и связанности различных видов деятельности вместе нам видится некая всеохватность, свойственная всеохватности мессианского измерения Церкви как народа Божьего, чающего полного преображения мира на всех его уровнях: религиозном, физическом, экономическом, политическом и т.д. Для Солженицына мир не разделим на церковную и общественную реальность, мир – это духовная реальность, в которой действует Бог.

Таким образом, А.И. Солженицына можно считать одним из главных вдохновителей преобразовательных процессов в советском обществе. Импульс этого общественного и духовного движений так или иначе весьма способствовал обличению лжи советской атеистической системы и в конечном счете её падению[xix].

Библиография.

1. “Вестник РХД” № 116, Париж, 1975г.
2. “Вестник РХД” № 117, Париж, 1976г.
3. “Вестник РХД” № 122, Париж, 1977г.
4. “Вестник РХД” № 137, Париж, 1982г.
5. “Вестник РХД” №153, Париж, 1988г.
6. “Вестник РХД” №173, Париж, 1996г.
7. “Звезда”, №6, М., 1994г.
8. “Звезда”, №12, М., 2003г.
9. “Известия”, №129, М., 24 июля 2007г. “Написано кровью”. Интервью Александра Солженицына журналу “Шпигель”.
10. “Континент”, №88, М, 1996г.
11. “Новый мир”, №1, М., 1963г.
12. “Новый мир”, №1, М., 1966г.
13. “Новый мир”, №1, М., 1990г.
14. “Новый мир”, №10, М., 1989г.
15. “Новый мир”, №10, М., 1995г.
16. “Новый мир”, №11, М., 1962г.
17. “Новый мир”, №11, М., 1989г.
18. “Новый мир”, №2, М., 1999г.
19. “Новый мир”, №3, М., 1995г.
20. “Новый мир”, №3, М., 1999г.
21. “Новый мир”, №4, М., 2001г.
22. “Новый мир”, №5, М., 1995г.
23. “Новый мир”, №7, М., 1963г.
24. “Новый мир”, №9, М., 1989г.
25. Аверинцев С.С. Приветственное слово А.И. Солженицыну. Б/г, б/в.
26. Записка Советского Комитета Защиты Мира о публикации письма религиозных деятелей в связи с письмом А. Солженицына Патриарху Пимену // Континент, № 75, 1993г., с. 187-189.
27. Кремлёвский самосуд: Секретные документы Политбюро об Александре Солженицыне. М., 1994г.
28. Лукъянова Л.В. “Бодался телёнок с дубом. Очерки литературной жизни” А.И. Солженицына как художественно-публицистический феномен. Ростов-на Дону, 2002г.
29. Медведев Жорес, Медведев Рой. Солженицын и Сахаров. Два пророка. М., 2004г.
30. Между двумя юбилеями. 1998-2003. Писатели, критики, литературоведы о творчестве А.И. Солженицына. Альманах. Составители Струве Н.А. Москвин В.А. М., 2005г.
31. Нива Жорж. Поэтика Солженицына между «большими» и «малыми» формами // Звезда, М., 2003г., №12.
32. Нива Жорж. Солженицын. М., 1992г.
33. О. Всеволод Шпиллер. Страницы жизни в сохранившихся письмах. М., 2004г.
34. Память и беспамятство в Церкви и обществе: итоги ХХ века. Материалы международной научно-богословской конференции. М., 2004г.
35. Рабовский Михаил. Солженицын как Фуко: замкнутый круг знания и власти. www.topos.ru
36. Рокотян Ю. “Христианские корни публицистики Солженицына”. Web: www.moskvam.ru
37. Савельев Сергий, архимандрит. Фрагменты о церковной жизни // Православная община №56.
38. Солженицын А.И. Бодался телёнок с дубом. Очерки литературной жизни. Париж, 1975г.
39. Солженицын А.И. Выступление на V Рождественских образовательных чтениях. Электронная библиотека Солженицына. www.solzhenitsyn.ru
40. Солженицын А.И. Нобелевская лекция. Париж, 1972г.
41. Солженицын А.И. Публицистика. В двух томах, Ярославль, 1996г.
42. Солженицын А.И. Собрание сочинений в девяти томах. М., 2001г.
43. Солженицын А.И. Электронная библиотека. www.solzhenitsyn.ru.
44. Струве Н.А. Православие и культура. М., 2000г.
45. Струве Н.А. Явление Солженицына. М., 1998г. www.sfi.ru.ar.asp?rubr_id=625&art_id=3195&page=1
46. Шмеман Александр, прот. Дневники 1973-1983г. М., 2005г.
47. Шмеман Александр, прот. Образ вечности. Две беседы о творчестве А.И. Солженицына в связи с присуждением ему Нобелевской премии. Б/г.  б/в.
48. Шпиллер Всеволод, свящ. Интервью, данное корреспонденту советского Агентства Печати Новости. 18 февраля 1974г.
49. Электронная библиотека Солженицына. Web: www.solzhenitsyn.ru.
50. Эпштейн М. Теология книги Иова. Web: www.zvezdaspb.ru.