ПАТРИАРХА ОТДЕЛИЛИ ОТ ОБЩЕСТВА

Станислав МИНИН

Говорят, что Русская Православная Церковь «отделена от государства, но не отделена от общества». Наблюдая за Патриархом Кириллом, сделать такой вывод затруднительно. Контакт с государством у него налажен превосходно. Зато от общества он отгорожен настоящей стеной, разрушить которую пока еще в его власти и в его силах.

Православная интеллигенция, поэты и ученые, обращаются к Патриарху с просьбой ходатайствовать об освобождении трех девушек из панк-группы Pussy Riot. Так случилось, что некоторых людей, подписавших обращение, я знаю лично. Двое из них – мои преподаватели. Людей честнее и порядочнее я не встречал. Думая о том, каким может быть настоящее христианство, я, человек неверующий, всегда вспоминаю о них. Либерально настроенному студенту, «безбожнику», человеку свободных взглядов, о православии свидетельствуют его учителя, а не протоиерей Всеволод Чаплин и даже не протодиакон Андрей Кураев.

Я пишу об этом не из сентиментальности и благодарности. Я пишу об этом, чтобы было ясно, людей какого покроя Церковь загоняет на галерку, когда отвечает им не «их Патриарх», а громоздкий, во многом бессмысленный церковный аппарат в лице отставных и действующих пресс-секретарей, диаконов и протоиереев.  

Нет ничего удивительного в том, что Патриарху пишут публичные, а не личные письма. Это, по большому счету, единственный способ пробиться сквозь стену церковной бюрократии. Речь идет о публичном процессе, ставшем громким не в последнюю очередь из-за непреклонности церковных иерархов и чиновников, сказывающемся на репутации Церкви. Значит, и проявленное милосердие должно быть публичным, а не кулуарным. Стоит ли его проявлять? Да, стоит. Потому что без «странных» поступков вроде прощения обидчиков христианство перестанет быть христианством, перестанет быть чем-то отличным и лучшим по отношению к миру, превратившись в торжественно-банкетную корпорацию для серьезных бородатых господ.

Ничто, никакие уставы, никакие правила, и уж тем более Писание и Предание, не мешают Патриарху ответить нескольким десяткам достойных, умных и уважаемых людей, просящим его проявить милосердие. Пусть он с ними не согласен. Но пусть он им об этом и скажет. Он молчит, а у двери к Патриарху человека, между тем, встречает либо драка, либо постсоветский бюрократ в рясе, менторским тоном сообщающий, что «ваша бумажка неправильно заполнена, вот образец!» Так должна выглядеть Церковь, корабль спасения в море людских страстей? Сомневаюсь.

«Публичное обращение - это еще один шаг к публичной дискуссии», - говорит диакон Александр Волков. Что же, разве это плохо? Почему Патриарх Кирилл должен избегать дискуссии? Предстоятель РПЦ считается интеллектуалом и выдающимся ритором, но ведь эти качества проявляются именно в разговоре с другим, с несогласным, а не в монологах с трибун, когда вокруг тебя единомышленники и (таких всегда больше) единочувственники, которые будут хлопать тебе, говори им хоть про Христа, хоть про базис с надстройкой.

Быть Патриархом – сложное дело, спорить не стану. Просто мне всегда казалось, что главная трудность патриаршего служения заключается не в изнурительных поездках по стране, богослужениях и визитах на Кипр, а как раз в постоянном диалоге с очень разными людьми, в попытках понять их, убедить, разубедить, привлечь. Все те же церковные аппаратчики скажут вам, что Патриарх Кирилл только этим и занимается. Пусть так. Но этого не видно, и совершенно не понятно, почему. Видно другое.

Аппарат, отрезавший Патриарха от неравнодушных, от задающих вопросы и не всегда мыслящих в «заданных рамках» людей, ко всему прочему, неуклюж, непрофессионален. Да, вручение Патриарху «серебряной калоши» на церемонии, далекой от хорошего вкуса, не должно никого радовать. Но, послушайте, ведь вы же понимаете, что история с часами, пропавшими с фото, смешна. Вы понимаете, что она не может не казаться смешной в той самой сетевой среде, куда многие из вас (что скрывать!) заглядывают не без интереса и не без желания стать в ней своим. Так улыбнитесь. У вас было столько времени на то, чтобы придумать отличную шутку и отшутиться, посмеявшись и над собой заодно.

Уверяю, спустя три дня никто не вспоминал бы про эту «калошу», если бы все та же церковная бюрократия не заговорила об оскорблении миллионов верующих. Но вот уже депутаты предлагают привлечь вручителей премии к уголовной ответственности по 282-й статье, и становится ясно, что в РПЦ не учатся не только на ошибках прошлых десятилетий, но и на ошибках совсем свежих, буквально вчерашних, если не сегодняшних.

Пять минут, несколько слов, пара жестов – и Патриарх Кирилл вытащил бы Церковь из репутационной воронки, в которую ее с каждым месяцем засасывает все сильнее. Пяти минут у Патриарха не находится. Работа тяжелая. Кто бы спорил?!

Источник: Независимая газета

Комментарий RP: Вопрос о том, отчего изложенная в статье очевидность остается недосягаемой пониманию руководителя РПЦ МП, не такой, уж, праздный. Теоретически, фигуре с номиналом "патриарха" в самом деле было бы достаточно сыграть с обществом в "открытую душу", чего для привычного российского менталитета было бы достаточно, чтобы спасти ситуацию, хотя бы выиграв время. Но практически глава Московской патриархии, вероятно, не может этого сделать, так как является необратимым заложником нет, не только наиболее сохранившейся со сталинской эпохи структуры, но и собственной активности.

В личности Кирилла олицетворения клерикальной и светской политической деятельности спаяны настолько тесно, что одна без другой оказались теперь немыслимы и несостоятельны. Предоставление сакрального Аргумента в пользование "князю мира сего", лишает той опоры, которую предают, не позволяя овладеть властью, к которой попадают в услужение. Следствием понимания такого состояния и является, скорее всего, сожаление дьякона Волкова о том, что "публичное обращение - это еще один шаг к публичной дискуссии", недопустимой для Кирилла. Недоумения по поводу того, что может быть плохого или обидного в публичной дискуссии, выглядят серьезно лишь на первый взгляд. Потому что публичная дискуссия всегда предполагает, а в данной ситуации даже гарантирует достижение ясности, в результате которой сформулированная выше несостоятельность, стала бы понятной всем. 

Случись такая нужда еще несколько лет назад, вывести ситуацию в нужное русло с помощью одной лишь риторики, может быть, было бы и вероятно. Но теперь ситуация изменилась -  отдельные люди и все общество стали другими. Та привычная риторика действенна ныне лишь в отношении тех, кому она ни к чему - то есть, оголтелых сторонников клерикализации и "охоты на ведьм". Они шумны, скандальны, непомерно энергичны, но их немного. Гораздо больше тех, кто готов именно к публичному, открытому обсуждению и осмыслению, тех, кто нуждается в нем с каждым днем все острее.

В позиции же, в которую загнали себя отдельные политические фигуры и организации, любая дискуссия оказывается явно не в их интересах. Реальное поле деятельности, таким образом, продолжает сужаться. Вот и остается разве, что продолжать "клоунаду", приобретающую, порой, совсем уже нелепый оттенок: снискавший сомнительную славу клерикальный функционер уподобляет себя Аврааму, объявляя "собеседником Бога", а его коллеги из слабо разумеющих, чем патриарх отличается от церкви или религия от веры, предлагают опосредованно "признать Кирилла Всевышним"...