В мусульманском мире проходят непростые процессы. В чем кроются причины событий на Ближнем Востоке и в Северной Африке? Какова роль религиозного фактора в происходящем, в том числе на российском Кавказе? На эти вопросы дал свои ответы гость «Трибуны», президент Института религии и политики Александр Александрович ИГНАТЕНКО.
– Ваш институт называется Институт религии и политики. Лет 30 назад учреждение с таким названием просто не мог существовать…
– Действительно, два десятилетия назад очень сложной темой ислама и политики занимались предельно осторожно и не откровенно. Мне пришлось быть директором Советского культурного центра в начале 80-х годов в Алжирской Народно-Демократической Республике, и я помню, как тогда, в период афганской войны, использовался исламский фактор американцами, которые развернули в Афганистане антикоммунистический, антисоветский джихад и одновременно джихад против афганской народно-демократической власти. А советские пропагандистские органы, в том числе – наш СКЦ в Алжире, занимались тем, что устраивали фотовыставки о том, как хорошо и радостно живется в Советском Союзе мусульманам – узбекам, киргизам, казахам, татарам… Но после того как Советский Союз перестал существовать и появились новые независимые государства, часть которых, кстати, вошла в Организацию Исламская конференция (ОИК), эта тема – исламский фактор в политике – стала крайне актуальной. Особенно в конце 90-х годов, когда произошла агрессия, которая тоже называлась джихадом, с территории так называемой «Чеченской республики Ичкерия» против Республики Дагестан. В 1999 году исламский фактор повернулся к бывшему Советскому Союзу, к России своей крайне неприятной стороной. Тогда и встала серьезная задача анализа исламского фактора в России и за ее пределами, потому что многие деструктивные процессы, связанные с исламским фактором, берут свое начало за пределами российской территории. Как, например, та самая агрессия 1999 года, которой сопротивлялись дагестанские мусульмане с помощью российских военных. Это была агрессия ваххабитская, а ваххабизм – это не российская форма ислама, она зародилась в Саудовской Аравии и «экспортировалась» в разные страны, в том числе к нам, в Россию. И чтобы понять, что же происходило и происходит на российской территории, недостаточно исследовать только внутрироссийские обстоятельства, противоречия, конфликты. Обращаться в первую очередь надо к внешним факторам, тенденциям, перспективам и т.п. Чем мы и занимаемся, публикуя в ежедневном режиме результаты наших исследований ситуации в разных странах мира на нашем сайте http://www.i-r-p.ru/, на котором к настоящему времени около 30 тысяч страниц. Это как событийные материалы, хроника, так и аналитические статьи, фото, видео, комментарии.
– Вы предвидели, что будет «арабская весна», или это было полной неожиданностью для вас? В чем ее причины?
–И да, и нет. Не буду лукавить и говорить, что «арабская весна», которая началась в декабре позапрошлого года сначала в Тунисе, потом в Египте, Ливии, Сирии и Йемене, была нами предсказана. Но нас оправдывает то, что это никому не удалось сделать. Мы работаем только с открытыми источниками – Интернетом, СМИ. И в этом наша сила – в том смысле, что наши работники, владея арабским (не говоря о других) языком и анализируя контент экстремистских и террористических сайтов, например «Аль-Каиды», а их буквально тысячи, «улавливаем» тенденции, выявляем угрозы России, что нас волнует более всего. В том числе – угрозы мусульманам России. Вспомним «джихад» 1999 года. Ведь он был направлен против мусульман Дагестана, которые обладают высокой исламской ученостью и в течение веков сберегали высокодуховное наследие ислама. А ваххабиты и пришлые из Саудовской Аравии и других арабских стран, и местные типа Басаева, утверждая, что ислам дагестанцев «неправильный», несли им «правильный» ислам, на чью роль претендовал ваххабизм. Это – уже «отработанный» материал, дело прошлое. А вот в настоящее время выявляется новая тенденция – создание всемирного, в том числе и на территории России, «халифата» через создание и объединение локальных «эмиратов» или «шариатских зон» в масштабах города, деревни или даже городского квартала. Над этим работают и филиалы «Аль-Каиды», и «Партия исламского освобождения», причем не только в исламских странах, но и в европейских. Более того, в настоящее время по всему миру выстраивается сеть организаций, причем в странах, где мусульмане являются меньшинством. В их «программном» названии стоит «Sharia4» – «Шариат для»: Бельгии, Великобритании, Германии. При этом важно иметь в виду, что все эти организации имеют два слоя. Один слой – это относительно мирная пропаганда ислама. Вернее, не ислама, а его особой формы, которая называется в настоящее время салафизмом, – так сумели переименовать ваххабизм. Но существует второй слой, очень неприятный. Дело в том, что есть знаменитая организация «Аль-Каида», идеологией которой является именно салафизм ваххабитского типа. И примечательно, что знамя этих организаций такое же, как у «Аль-Каиды». И из числа активистов этих по внешности мирных организаций (Sharia4Belgium, Sharia4Spain, Sharia4EU и т.д.) она набирает боевиков для того, чтобы уже с оружием в руках устанавливать свою власть в разных странах или даже не странах, а городах и городских кварталах в форме тех же «эмиратов». Кстати, и в России слышатся призывы ввести шариат. Короче говоря, если в мире формируется какая-то тенденция, то жди ее проявления у нас в России. В этом отношении исследование мировых тенденций может дать многое для предсказания того, что произойдет у нас в России.
В настоящее время мы являемся свидетелями того, как в мире формируется такой полувиртуальный-полуреальный «халифат». Он состоит из отдельных «эмиратов» или «шариатских зон». И на российской территории существует полувиртуальный-полуреальный халифат «эмират» – «Имарат Кавказа», который возглавляет Доку Умаров. Он, кстати, включен в список террористических организаций Совета Безопасности ООН, то есть признан мировым сообществом в качестве международной террористической организации.
– Что значит в понимании салафитов быть правильным мусульманином, помимо жизни по шариату и правильной одежды?
– Ислам постоянно меняется, и современный ислам – совсем не тот, который был в VII веке, когда он формировался на Аравийском полуострове. Кстати, пророк Мухаммед сказал, что после его смерти ислам расколется на 73 секты. Ислам действительно раскололся на множество сект и их не 73, а сотни и тысячи. Одно из этих течений, которое возникло в XVIII веке на Аравийском полуострове, – это ваххабизм по имени его основателя Мухаммада ибн Абдул-Ваххаба. Возникло это течение, и они принялись изгонять из Аравии всех христиан и всех тех мусульман, кто, с их точки зрения, был неправильным, нечистым мусульманином. В первую очередь турок, поскольку в этот период Аравийский полуостров был оккупирован Османской империей. А в первой четверти XX века возникло государство – сначала Неджд и Хиджаз, потом оно превратилось в Саудовскую Аравию. В середине 70-х годов во время первого мирового нефтяного кризиса нефтедоллары пошли бурным потоком в аравийские государства. Там поняли, что могут влиять на судьбы мира и занялись распространением ваххабизма для того, чтобы воздействовать на международную политику.
Между прочим, Муамар Каддафи, которого недавно убили, был одним из арабских лидеров, который говорил, что все беды арабов и арабского мира идут от ваххабитов. И аравийцы стали называть это течение салафизмом. Тут необходимы разъяснения. Дело в том, что на протяжении веков в исламе время от времени появлялось течение, которое исследователи называют реформаторским или очистительным, а сами мусульмане называли его салафизмом – от арабского выражения «салаф салех», то есть добродетельные предки или просто «салаф» – предки, под которыми подразумеваются мусульмане первых трех поколений. То есть те мусульмане, которые жили, действовали, воевали при пророке Мухаммеде, их дети и их внуки. Все те вещи, которые были тогда, считаются правильным исламом. Почему? Во-первых, потому, что в это время был жив пророк Мухаммед, который доносил до людей религию ислама в том виде, как ее передавал Аллах людям через архангела Гавриила. А второе – дети и внуки тех людей еще не успели забыть то, каким должен быть настоящий ислам. И в истории были разные формы салафизма. Так, салафитом был великий мусульманский гуманист аль-Газали. И в Дагестане, который мы упоминали, всегда были и есть салафиты «газалиевского» типа. Но салафизм, возникший в XVIII веке на Аравийском полуострове и получивший название ваххабизма по имени своего основателя, сильно отличается от того салафизма, который возникал на протяжении веков в исламе. В аравийском салафизме (ваххабизме) есть вещи очень неприятные для ислама и мусульман. Например, принцип так называемого «такфира». «Такфир» – это объявление «неверными», то есть неверующими тех мусульман, которые не являются ваххабитами. Но отход от ислама является преступлением. И ваххабиты берут на себя право наказывать мусульман за то, что они расценивают как отступление от ислама. И ваххабиты воюют не столько против христиан и неверующих, сколько против мусульман-неваххабитов. Это трудно понять неспециалисту, но это так.
– Существует ли на самом деле проблема, связанная с тем, что в России православные уходят в ислам, и, наоборот, мусульмане принимают православие.
– Это явление существует, и у него есть по меньшей мере два аспекта. Один из них – это принцип свободы совести, который у нас в России проводится и реализуется конституционно. В связи с этим люди могут следовать любой религии или не следовать никакой. И есть в России такая тенденция, это переход православных в ислам или принятие ислама неверующими людьми из христианской или «постхристианской» среды. И появилось такое явление, как русский ислам. Ничего в этом ни странного, ни неприятного нет. Кто-то принимает католицизм, иудаизм. Тем более что ислам это не национальная религия, это мировая религия. И необязательно быть арабом, чтобы быть мусульманином. Но есть второй аспект этой очень серьезной проблемы. Россия стала объектом воздействия со стороны тех, кого называют радикальными мусульманами, ваххабитами или прямо аль-каидовцами. И вот эта среда русских по этнической принадлежности мусульман стала объектом интереса и воздействия со стороны международных экстремистских и террористических группировок и организаций. Почему? Потому что в международном терроризме стали весьма популярны террористические акты с использованием так называемых «шахидов» и «шахидок». Лучшими кадрами для этого являлись люди с европейскими чертами лица, которые, не привлекая внимания, могут проникнуть на территорию какой-то страны или в какой-то регион и совершить там террористические акты «в пользу», предположим, «Аль-Каиды». Такие случаи зафиксированы в разных концах света, в том числе – на российской территории, в Дагестане. Рекрутирование будущих «шахидов» и «шахидок» осуществляется в местах сбора мусульман – в мечетях или молельных залах. Сейчас в западных странах мечети поставлены под жесткий контроль. Вплоть до того, что, например, в Германии есть видеокамеры, проповеди записываются и анализируются на предмет подстрекательства. Причем проповеди настоятельно рекомендуется проводить на немецком языке – для облегчения контроля содержания.
– Что произошло недавно в Бахрейне, что стояло за столкновениями оппозиции с правительственными силами?
– В настоящее время в зоне Персидского залива, который, кстати сказать, арабы называют Арабским или Аравийским заливом, а не Персидским, обостряется шиитско-суннитская, арабо-персидская рознь. А в Сирии, можно сказать, воюют между собой Иран и Саудовская Аравия плюс Катар – маленький, но очень амбициозный. Что касается Бахрейна, то правящая династия там является суннитской, а большинство населения – шииты. Нефть там кончилась, а вместе с ней и нефтедоллары, которые раньше распределялись таким образом, что все получали правящие сунниты, а шииты были в загоне. Иран пытается воздействовать на политику аравийских монархий (Бахрейн, Саудовская Аравия, Кувейт) через местных шиитов. И в Бахрейне, по сути, произошло небольшое восстание шиитов. В Саудовской Аравии интрига в том, что вся ее нефть сосредоточена в зоне расселения шиитов (а они в этой стране составляют меньшинство) на побережье Персидского залива, и она очень опасается шиитского восстания и отпадения этого района. Вот почему Совет сотрудничества арабских государств Залива ввел свои войска в Бахрейн и подавил это шиитское восстание. Но монархии одновременно сделали еще кое-что. Они передали туда безвозмездно очень большую экономическую помощь. Речь идет о 20 млрд долларов, предназначенных для решения социально-экономических проблем, и с помощью этих средств удалось стабилизировать ситуацию. Кроме того, и об этом мало кто знает, Бахрейн стал предоставлять гражданство подданным других аравийских государств – членов Совета сотрудничества арабских государств Залива. Проще говоря, любой саудовец, подданный ОАЭ и других аравийских монархий, может получить паспорт Бахрейна. Это делается для того, чтобы в случае референдума или выборов, а они будут, поскольку «арабская весна» продолжается, суннитов в Бахрейне оказалось больше, чем шиитов.
– Будут ли американцы или израильтяне бомбить Иран?
– Начальник Генштаба Макаров недавно сказал, что атомная угроза со стороны Ирана существует. Это очень важное заявление, поскольку до этого была игра словами – то ли есть, то ли нет; вероятнее всего, нет. Конечно же, иранцы создают все условия к тому, чтобы иметь ядерное оружие. Ситуация очень сложная, поскольку иранского ядерного оружия опасаются не столько американцы, которые находятся далеко от Ирана, и не столько израильтяне, которые понимают, что по ним не будут бить ядерной бомбой, поскольку могут задеть святой для мусульман Иерусалим. Больше всего иранской атомной бомбы и иранской экспансии опасаются те самые аравийские монархии. Они же и подзуживают Соединенные Штаты, Россию, а втайне, между прочим, и Израиль к тому, чтобы они разделались с Ираном. То есть хотят сделать это чужими руками, поскольку у них такого военно-политического ресурса нет. Есть слухи, что существует тайный сговор между Израилем и Саудовской Аравией или другими аравийскими государствами, о том, чтобы предоставить авиации Израиля промежуточные аэродромы для дозаправки. И все-таки военная «опция» крайне нежелательна для всех участников этого процесса, потому что, как принято говорить у дипломатов, будут непредсказуемые последствия.
Поэтому и США, и Израиль, и арабские государства делают ставку на другие формы воздействия. Такие как убийства иранских атомщиков. Другая форма – это поощрение в Иране движений типа «оранжевых революций», тем более что Иран в этом отношении ущербен. Это шиитское государство, в нем есть национальные и религиозные меньшинства – азербайджанцы, например, которые живут под властью аятолл не так хорошо, как хотели бы.
Но если внимательно смотреть за происходящим на Ближнем и Среднем Востоке, то можно предположить, что США могли бы расплатиться с Ираном частями аравийских государств, если Иран изменит свой курс и свой режим. Теоретически Соединенные Штаты и другие великие державы Запада могут спокойно посмотреть на то, что некоторые части аравийских государств, заселенные шиитами, перейдут к Ирану, если там будет другой режим – не такой оголтелый и агрессивный, настойчиво стремящийся к обладанию ядерным оружием и средствами его доставки. Вот с таким «другим Ираном» и регион будет иначе выглядеть, и границы будут проходить тоже иначе. В экспертном сообществе обсуждается проект «Персидский залив – шиитское озеро». Короче, возможны самые разные варианты. И в подтверждение своих слов скажу об одной вещи, о которой, в общем, все знают, но забывают. Когда в 2003 году американцы совершили вторжение в Ирак, вместе с ними туда вошли с территории Ирана шииты из группировки «Высший совет исламской революции в Ираке». До этого они дислоцировались на территории Ирана. Таким образом, у американцев были и, я уверен, остаются до сих пор хорошие отношения с иранскими аятоллами, спецслужбистами и военными.
– Как вы оцениваете эффективность внешнеполитического курса России на Ближнем Востоке?
– Российская политика в Ближневосточном регионе абсолютно адекватна тем возможностям, которые у России есть на сегодняшний день. И она адекватна тем процессам, которые имеют место в регионе. Если взять, например, ливийский кризис, который хотят подверстать к «арабской весне», то это никакая не революция. Франция, Великобритания и в значительно меньшей степени Соединенные Штаты совершили чудовищную ошибку, когда ввязались в этот кризис. Они себе нажили большие проблемы, и те льготы и преференции, те экономические и углеводородные радости, которые они себе нарисовали и которые им обещали, напрочь отсутствуют. А Россия будет в выигрыше в Ливии, не сегодня, а завтра или послезавтра, я в этом глубоко уверен. И в Сирии Россия занимает абсолютно, по моему мнению, правильную позицию. Американцы, например, обвиняют Москву в том, что ее курс продиктован стремлением и дальше продавать оружие сирийскому режиму. Неправда, Россия в данном случае борется за международное право, за то, чтобы нельзя было сменять режимы, пусть и не очень хорошие, через внешнее воздействие. При этом американцы и западники в целом и в Ливии, и в Сирии выступают в роли той собаки, которой вертят хвост. А хвост, в данном случае, это те самые аравийские монархии, о которых мы говорили, – Саудовская Аравия и Катар. Именно они были инициаторами нападения на Ливию, именно они являются инициаторами агрессии против Сирии. Кстати, сирийское руководство в лице Асада и его соратников постоянно говорят об этом, о ваххабитской агрессии, о ваххабитском терроризме.
– Нужна ли нам какая-то госструктура, которая занималась бы вопросами отношений церкви и государства?
– У нас уже «набухла» проблема государственно-религиозных отношений. Очень серьезная и острая проблема. По-видимому, нужно вернуться к однозначной и полной реализации конституционных принципов, по которым Россия является светским государством, а не следовать тому, что у нас происходит в настоящее время. В этом случае необходимо создать некий орган, который бы все-таки регулировал отношения между светским государством, которое выражает интересы, волю всех граждан России как верующих, так и неверующих, – а последних в России не так мало – 40–50% взрослого населения, и религиозными объединениями. И самое главное – осуществил бы то, что можно назвать деполитизацией религии. А именно: превращение религии в то, чем она должна быть – частным делом каждого человека, каждого гражданина. Если мы будем провозглашать какую-то религию «государствообразующей» для России в целом или для какого-то субъекта Российской Федерации, если будем создавать партии на религиозной основе, то породим массу неразрешимых проблем и острых конфликтов. Вот тогда-то и наступит (не дай бог!) у нас в России «арабская весна» по типу того, что происходит в Египте, Ливии и Сирии.
Интервью Дмитрий ГОГОЛЕВ
Источник: газета "Трибуна"
Комментарии