Накануне очередной инаугурации Путина произошло событие, на которое в общей шумихе как-то не обратили особого внимания ни СМИ, ни общество. Событие имело прямое отношение к культурной сфере нашей жизни, поэтому такое невнимание не удивляет. Имеется ввиду неожиданный новый дар готовящегося ко вступлению в должность президента высокого чиновника, как известно, подарившего ранее Московской патриархии знаковую московскую крепость – Новодевичий монастырь. На сей раз Владимир Путин даровал клерикальной организации не менее знаковую для России и российской истории национальную реликвию – икону Иверской Богоматери. О том, почему эта древняя святыня - недавно еще бесценный экспонат Государственного исторического музея, - не может восприниматься лишь предметом культа, а заодно и о том, как аналогичная знаменитой Донской Богоматери национальная святыня оказалась в руках у одной из религиозных организаций, мы беседуем с заведующей научно-исследовательским отделом Центрального музея древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева (ЦМиАР), кандидатом искусствоведения Лилией ЕВСЕЕВОЙ
Лилия Михайловна, когда стало известно о намерении передать икону из музея в церковь?
Можно было бы ответить "никогда", но теперь уже поздно. Об этом не говорилось ничего, никто ни о чем не предупреждал вплоть до вечера в канун передачи. Сама передача иконы "Богоматери Иверской" в канун инаугурации вызвала и у меня и у моих коллег просто шок. Увидела по сете-визору совершенно случайно, и не поверила бы диктору, если не показали бы саму икону, которую хорошо знаю: издала о ней несколько статей… Икона эта, хотя и написана на Афоне в 17-ом веке, но настолько тесно связана с нашей историей, что давно стала одним из российских символов. А тут ее куда-то волокут, дарят как какую-то безделушку. Как можно совершать такое? Это все равно, что подарить знамя из коллекции музея-заповедника «Московский Кремль» какой-нибудь родственной политической организации. Там, например, есть такое - очень выразительное, длинной в 3 м, с изображением «Спаса Нерукотворного». Оно, между прочим, как и «Иверская» принадлежало царю Алексею Михайловичу и с ним он освобождал в 1653 г. полоненный Смоленск. «Иверская» ведь тоже участвовала в этом походе и царь, возвратясь с победой, не вернул ее во дворец, где икону ждала почитавшая ее царица, а вложил в собор Богоматери Смоленской Новодевичьего монастыря. Собор - тоже памятник военной славы и поставлен после победы над поляками в 1514 г.
Вы хотите сказать, что в самом музее никто не знал о предстоящей выдаче иконы вплоть до самой акции? Можно ли хотя бы примерно восстановить последовательность связанных с этим событий?
Узнав о случившемся, я тут же позвонила коллегам из Исторического музея: никого нет в Москве, все в разъезде. Как потом выяснилось, для них это тоже было полной неожиданностью. Говорят, все решилось за сутки: пришел приказ и передали. Видимо, сразу выписали икону из всех музейных книг (их в каждом музее по крайней мере две - книга поступлений и инвентарная, которые считаются юридической охраной памятника, входящего в музейное собрание). И всякое движение музейного предмета, выдачи на выставки, например, в музеях происходя только по решению фондовой комиссии и реставрационной комиссии. После чего запрашивается разрешение Министерства культуры. При этом, инициатива выдачи, даже на временное хранение, всегда исходит от музея. Здесь же, в случае с «Иверской» - ни хранителей, отвечающих за состояние сохранности живописи иконы, ни реставраторов даже в известность не поставили. Выдать – и все. Монаршая воля. Так изымали из фондов картины и ценные предметы и продавали в 30-е годы. Тогда предметы эти из книги не вычеркивали: многие раритеты до сих пор в этих «охранных книгах» числятся, и директора музеев 2000-х годах еще объяснительные записки пишут министерским комиссиям, оправдываются, почему нет у них в коллекциях тех предметов.
Как известно, "Донская Богоматерь" периодически перевозится из музея на временное хранение в Донской монастырь. При этом, она, как общенациональная святыня, остается музейной, то есть государственной. Музейные специалисты контролируют ее состояние, а сама перевозка в монастырь , нахождение там иконы и ее возврат организованы с особыми мерами предосторожности. Как обошлось государство с "Богоматерью Иверской"?
Никакого капсулы или специального киота не было. Не церемонились. Так и понесли в Успенскую церковь монастыря, где идут каждодневные службы. А «Иверскую» и перемещать надо с осторожностью: она размером 135 х 81 см., доска давно растрескалась: икона очень тяжелая, изготовлена из южного плотного дерева. Про хрупкость и уязвимость живописи и возможные скорые последствия и подумать страшно. Живопись же иконы раскрыта, т.е. освобождена от слоя древней потемневшей олифы, которая веками защищала живописную поверхность. И теперь жизнь памятника возможна только в условиях музейного хранения, которое пока было обеспечено в Смоленском соборе, где службы проводятся только два раза в год. Перемена режима, высокая влажность, которая всегда бывает при большом скоплении народу, сквозняки, свечная копоть быстро сделают свое дело: краска начнет осыпаться. Конечно, утраты прикроют, запишут. Но эта будет в лучшем случае стилизация, которая будет иметь мало общего с живописью иеромонаха Ямвлиха, который в 1648 г. в Иверском монастыре на Св. Горе Афон писал эту икону. В его живописи сошлось многое, что воспроизвести невозможно: и черты византийского образа XI в., который Ямвлих повторяет, создавая икону для далекой Московии, и динамичная манера письма мастеров Фессалоник, к школе которых он принадлежал, и та проникновенная нежность в ликах, передавать которую он научился от критян. «Иверская» как памятник иконописи уникальна в отечественных собраниях.
Что означает такое обращение с экспонатами музейного фонда РФ с точки зрения профессиональных музейщиков – хранителей общекультурного наследия, реставраторов и т.д?
Со стороны специалистов: искусствоведов, хранителей, реставраторов – содеянное можно определить одним словом - это варварство. Ни в одной культурной стране такого не могло случиться. Со стороны юридической – мне кажется, это беззаконие. Закон РФ о передаче предметов религиозного назначения в религиозные организации имеет существенную оговорку: его действия не распространяются на предметы, входящие в Государственный музейный фонд. А в законе о Государственном музейном фонде прописана неприкосновенность, нерасторжимость музейной коллекции как целостного феномена культуры.
То есть, закон снова, как в случае со сброшеным с России, аки с "барского плеча" и подаренным "Новодевичиьим", был так же влегкую проигнорирован. Но, кроме деятелей, распоряжающихся время от времени народным добром есть и государство – как, по-вашему, выглядит это с его точки зрения?
Это очень трудный вопрос. Со стороны какого государства? В нашем государстве я не вижу понимания того, что такое культурное наследие, не вижу заботы о его сохранении. Что касается исторических раритетов и символов, то здесь уважение декларируется, делаются усилия по его воспитанию у подрастающего поколения. Но, как мы видим, какие-то сиюминутные соображения могут легко его перечеркнуть даже у власть предержащих. Чего же тогда ожидать от рядовых граждан? И уж совсем понятно, чего ожидать от мэров и губернаторов в старинных русских городах. Пример подан, ни высокий государственный статус памятника, ни воля умершего царя-победителя не помеха. И как такой "сигнал" будет прочитан, можно не сомневаться.
… а с позиции отношения к культурному наследию наших современников в мире в целом?
Мир велик и отношение к культурному наследию разное. В Европе забота о своих корнях, о своей культуре велика, и многообразна. Современные музеи потрясают многим. И не только качеством коллекций или заботой о памятниках искусства, но и удобством и приятностью пребывания в них. Это в лучшем смысле слова клубы, куда люди приходят надолго. В этом направлении и на Востоке, в исламских странах сейчас многое изменилось. Там появляется много новых музеев, и что важно, памятники религиозно искусства передаются в музеи, а не наоборот. Как видим, государственная политика в этом отношении даже в религиозных странах противоположна нашей российской...
Мы знаем, какие скандалы разгораются сейчас вокруг Московской патриархии и ее персонажей, знаем, как резко падает авторитет клерикального сообщества, которое оказалось ничем не святее сферы бизнеса или политики. Да и чисто профессиональная база для сохранения иконы – знания, специальные навыки или вменяемые представления о художественных и исторических ценностях в этой религиозной организации далеко не на высоте. Насколько адекватно для религиозной организации брать на себя ответственность перед обществом и историей за этот раритет?
Сохранение древней иконы в условиях действующего храма? В наше время и в наших церквях это невозможно. Здесь нет ни соответствующих условий, ни специалистов, ни даже желания идти навстречу требованиям или хотя бы рекомендациям музейщиков.
Того, что происходит в переданных в РПЦ в последние годы храмах, где остались древние иконы, мы уже насмотрелись. Как правило, иконы при этом по-прежнему остаются числиться за музейными собраниями. Например, совсем недавно мы осматривали такой иконостас, в который входят 70 икон XV-XVII веков. Почти на всех живопись пострадала, еще несколько лет – и состояние ее будет критическим.
А что это за храм?
Не буду его называть. И священники там молодые и симпатичные, и не хотят они порчи древней живописи – но сделать ни-че-го не смогут. Причины, впрочем, какие-то несерьезные, обыденные – влажность, сквозняк, копоть от свечей, но для древней живописи они губительные. Так что с государственным раритетом и символом, каким является «Иверская», в ее сегодняшнем подлинном виде надо идти прощаться.
Я понимаю, насколько пессимистично звучат мои слова. Но судьба большинства, если не всех древних икон, переданных РПЦ в последние годы, печальна, а то и трагична. Вспомним, хотя бы, загубленную «Боголюбскую» XII в. во Владимире.
… может быть их кто-то, как они сами говорят, "подставляет"?
Не знаю, не понимаю такой постановки вопроса. Действуют ведь взрослые состоявшиеся люди. На них и ответственность…
Согласен, звучит это по-идиотски. Но в клерикальной и околоцерковной среде, по обыкновению, объяснения разного рода скандальных ситуаций, связанных церковными инициативами, крайне конспирологичны. Так в разрушении упомянутой "Боголюбской", например, уже давно винят даже не плесень, а …неумелых реставраторов, которые "не так" ее отреставрировали, ибо все они "связаны с масонами". Вот и здесь музейщикам не лишне на всякий случай приготовиться к чему-то подобному спустя некоторое время…
Ах, в этом смысле"! Ну, я ничему уже скоро не удивлюсь…
Беседовал Платон ПРОХОРОВ
ReligioPolis
Комментарии