Публикация "Частным корреспондентом" статьи Андрея Рудалева "о взыскании воинствующего Православия" не может не вызывать интереса у тех, кто желает осмыслить соотношение религиозного и светского в жизни страны. При этом, из прочитавших ее, она вряд ли она могла оставить равнодушными как полностью согласных с формальной позицией автора, так и тех, кто усмотрел в ней своеобразную "порочность". Потому что, в отношении остро испытываемой россиянами нужды в правде – в истине и справедливости, - автор абсолютно прав с точки зрения первых и вторых. Но, вот, в том, кого и как характеризует он источником такой правды, мнения россиян, за исключением равнодушных, пусть и очень не поровну, но определенно разделяются.
Например, "традиционно откровенную компанейщину", которую усматривает автор в единодушном возмущении масс людей клерикальным политиканством, коррумпированностью и неприглядностью двойной морали высоких персон, можно назвать иначе. А именно, справедливым негодованием честных людей от того, что под видом "священного" им навязывается обман. Тем более, то ни "слепой ярости", ни "безапелляционной хулы" в возмущении сограждан своей "парадной церковью", как-то не наблюдалось. Все недоумения, вопросы и возмущения возникали и продолжают множиться, будучи основаны на непреложных фактах – будь то "прихватизация" народного достояния или непомерные амбиции на "присасывание" к государственному бюджету. Вплоть до пресловутой акции девчонок в окончательно скомпрометированном "коммерческом вертепе" ХХС, который должен бы смущать традиционно православных священнослужителей, как подобающее место для совершения церковных таинств.
Но, пусть даже мешая по обыкновению "веру" с "религиозной организацией", а "стяжателей" – с "нестяжателями", как принято это у апологетов обслуживающего государство клерикального института, автор делает достаточно любопытную конструктивную оговорку: "… я не призываю к клерикализации всего общества, а к секуляризации Церкви, которая должна войти в мир и говорить в нём своё веское слово по любым поводам с любой возможной кафедры, а не только церковного амвона".
Спорить со справедливостью такого призыва, не станет никто. Особенно, если извлечь его из контекста нелепого живописания РПЦ МП, как незаслуженно поруганного "духовного института. Больше того, многие могли бы задать вопрос: "А какого же рожна Московская патриархия не занимается именно этим? Почему, променяв то, что десятилетиями ожидал от нее православный и весь остальной российский люд на политизированное подпевание очередной авторитарной власти, она еще и оскорбляется на правду в глаза?".
Интересно, что желаемая модель присутствия религии в светском обществе, которую автор не очень удачно называет "секуляризацией церкви", давно уже не голая абстракция. Именно так с большими или меньшими успехами проявляют свою социальную и культурную активность в соответствующих масштабах многие религиозные организации во всем и, в частности, в России. Католические или исламские, протестантские или иудаистские религиозные деятели и организации часто представляют собой наиболее авторитетные инстанции для своих последователей. То есть, авторитеты гораздо более высокие, чем судебная система или мнение беспорядочного "большинства". Несомненно, есть такие авторитеты и в православном сообществе. Но, в отличие от прочих, в РПЦ МП они принадлежат к ней в лучшем случае номинально, оказываясь среди задвинутых на задний план, а то и откровенно гонимых ее номенклатурой духовных тружеников. Авторитет же самой номенклатуры, как и прорежимной структуры, продолжает неумолимо падать, где последней опорой его оказываются наиболее далекие от веры сограждане, количество которых тоже сокращается.
Так что, удачную оговорку автора статьи, можно считать мало того, что случайной, но и достаточно неудобной для явленной людям РПЦ МП. Мало того, еще и опосредованно указывающей на те возможности, которыми фатально пренебрегло ее руководство.
Поэтому в процессе вхождения в мир ясности и правды, которые могла бы нести и эта церковь, сама она сегодня участия уже не принимает. Общество и в самом деле "взыскует" того, что имеется в виду верующими под словом "Церковь", но от чего религиозная организация отказалась. Как ни кори такое общество за отсутствие в его стихийных проявлениях человеколюбия, но оно остается состоящим из людей, в которых присутствует и все чаще торжествует элемент этого человеколюбия. Как ни уличай это общество в лицемерии, которое веками воспитывалось в нем церковью и властью, но ему далеко до корпоративного и персонифицированного лицемерия околовластной номенклатуры РПЦ МП.
Стремление проклерикальных, но, как ясно уже, далеко не христианских сил выдавать религиозно-политического "коллективного олигарха" за несправедливо страдающую сторону, проявляется не в одной лишь этой статье. Но, пожалуй, лишь в ней впервые обозначилась честная попытка проклерикально ориентированного автора скоординировать заботы и беспокойства живых людей в клерикальном сообществе с какой-никакой, но общечеловеческой моралью. На этом фоне даже абсурдное оправдание автором "экстремистских деклараций" Чаплина "непонятностью" их "для человека прохладного и далёкого от вопросов Церкви", можно списать на добродушие. А путаницу между "силой и последовательностью" насилия власти и "Силой" сакрального авторитета Христа – на восторженность церковного неофита от "перьев и блесток" из куполов и колокольного звона, а паче того облачений и часов.
Так что главное, что выглядит отрадно у все большего числа авторов, размышляющих о проблемах нынешней церковно-общественной ситуации под сенью самой корпорации, это заметное почти у всех стремление к той самой истине и справедливости. Пусть даже они и пытаются искать ее вовсе не там, где она очевидна …
ReligioPolis
Комментарии