По итогам состоявшегося 3 апреля заседания Высшего церковного Совета РПЦ МП, его участниками предпринято обращение к последователям православия, находящимся в юрисдикции этой религиозной организации. Судя по содержанию документа можно понять, что акция церковного органа предпринята в развитие кампании по дискредитации светского общества, в правовых и моральных установках которого церковь видит для себя угрозу.
Высказанные опасения, как и попытки подвести под них некую "аргументацию" выглядят, разумеется, странно. И все же, сам факт издания документа, статус которого подразумевает выражение официальной позиции Московской патриархии, в условиях раздуваемого клерикальными кругами конфликта не может обойтись без внимания.
Обращение, текст которого опубликован на официальном сетевом ресурсе РПЦ МП, содержит несколько как двусмысленных, так и вполне однозначных тезисов, которые не могут не вызывать вопросов у любого верующего или неверующего россиянина – гражданина своей страны. Несмотря на то, что создание документа представляется естественным продолжением попыток религиозной организации восстановить свою репутацию, как особой структуры, ориентированной на христианскую нравственность, текст выглядит непродуманным и излишне агрессивным. Поэтому и вопросы оказываются снова нелицеприятными.
Так, например, вызывает сомнение достоверность такого утверждения авторов документа, как "Антицерковные силы опасаются усиления Православия в стране, их пугает возрождение национального самосознания и массовой народной инициативы". Но в России нет "антицерковных" и каких-либо иных сил, которые относились бы "неприязненно" к христианской религии или идее сознательного стремления к благу страны. Как известно, наша страна является светским государством, в котором декларирована свобода вероисповедания, где единственный антирелигиозный – так называемый, "антисектанский" проект, в противоречие Конституции РФ, поддерживается Московской патриархией. Однако, число верующих и неверующих, которые выступают с конструктивной критикой отдельных видов нерелигиозной активности религиозно-политической корпорации, действительно неуклонно растет. Все большее количество россиян усматривает в этом признаки деструктивной деятельности в отношении закона и морали.
Определяя такую позицию гражданского общества, как нападки "антихристианских сил", авторы обращения, к сожалению, не замечают, что эта позиция основана на моральных ценностях именно "христианской цивилизации", с точки зрения этики которой лицемерие, обман, политические манипуляции и игнорирования закона ей противоречат. Отсюда ссылка ВЦС на то, что "Особенно заметными атаки стали в предвыборный и поствыборный период, что свидетельствует об их политической подоплеке, в том числе антироссийской", является очевидной попыткой выдать политическую поддержку руководством РПЦ МП фальсификации выборов и прочих нарушений Конституции РФ за церковную "проповедь христианства", которая, якобы, вызывает неприязнь россиян.
К сожалению, авторы документа в силу непонятных причин не могли оценить то, как будут выглядеть к глазах соотечественников упреки в вовлечении ими "клириков в провокации" на фоне имеющих экстремистский оттенок деклараций клерикальных функционеров. Подозревая сограждан, например, в охране чьих-то "меркантильных интересов", которые ущемляются коммерческой кампанией массового культового строительства и землеотводов для РПЦ МП, авторы не учли того, что говорят об интересах социального блага в целом. Отождествляя общественную критику олигархической политики обогащения, которой придерживается, в числе прочих Московская патриархия с антирелигиозной программой первых лет советской власти, авторы будто не замечают, что проводят нелепое тождество между эпохой военного коммунизма и современной конституционной Российской Федерацией.
Перекличка же такого призыва, как "Точно так же сегодня мы должны защитить то, что дано нам Богом, то, что дорого нашим сердцам; и пусть верующих людей не смущают слова призывающих согласиться с грехом и беззаконием, простить тех, кто не просит прощения и заявляет, что не нуждается в нем" с недавними заявлениями протоиерея Чаплина о "евангельском обосновании" насилия, позволяет предположить в документе, увы, продолжение организованной провокации.
Поэтому, остается надеяться на то, что распространение подобных деклараций, стимулирующих конфликтность на основе отношений россиян к политической активности религиозной организации, будет критически осознано инициаторами раньше, чем это сделал бы закон.
