Средствами массовой информации распространяется доклад, сделанный 21 декабря 2011 года руководителем ОВЦС РПЦ МП митрополитом Иларионом на встрече с коллективом Счетной палаты РФ. Выступление представителя Московской патриархии, с полным текстом которого можно ознакомиться на официальном церковном ресурсе, хорошо резонирует с многочисленными выступлениями на тему борьбы с коррупцией светского государственного официоза, привнося в ее идеологемы религиозный оттенок. Уже по наименования доклада "Духовность и нравственный контроль как противодействие коррупции", может быть ясно, что клерикальным эксклюзивом в теме предназначено выступать понятию "духовность", приватизированному религиозной организацией вопреки ее универсальной сути.
Использование религиозной структурой мифологии об исключительном праве на обладание духовностью, присущем, якобы, только религии в ее лице, не новость. Этот традиционный для постсоветской России аргумент для оправдания клерикализации светского пространства, продолжая по инерции работать на население, в последние годы перестает восприниматься всерьез все более широкими кругами гражданского общества. Быть может и это обстоятельство, которое не могло остаться незамеченным самой религиозной корпорацией, становится отчасти причиной появления в ее аргументации новых элементов, призванных оправдывать причастности церкви к светской власти.
Правда, и они не слишком новы. Это апеллирование к более традиционным мифам советского времени или избирательное указание на известные обстоятельства с умолчанием ненужных деталей. Вот так, например, митрополит указывает на контраст между нынешним печальным состоянием массовой морали и "былыми временами":
"Советская система, несмотря на свою атеистическую сущность, пыталась привить своим гражданам определенный "моральный кодекс", основные постулаты которого были заимствованы из христианского нравственного учения. Среди граждан Советского Союза было немало тех, кто старался быть совестливым и честным, стремился к "героическим" профессиям и свершениям на благо страны, воспитывал в патриотическом духе своих детей. Слабость этой конструкции заключалась не столько в транслируемых государством ценностях, сколько в том, что этика личного, семейного, общественного поведения была оторвана от своих религиозных корней".
При этом, высокий церковный чиновник не упоминает о глубокой коррумпированности советской чиновничье-партийной и церковной номенклатур в эпоху СССР, которые представляли социальный слой, отделенный от основной массы населения. А сожалея об атеистичности господствующей в ту пору идеологической политики государства, не вспоминает о постперестроечных десятилетиях полной свободы действий для РПЦ МП, в течение которых и формировалась нынешняя ситуация. Хотя, вопрос о том, почему вместо упорядочивающих функций, церковь посредством клерикализации светской сферы выполняет роль разрушителя правовых основ светской государственности, ставится сегодня и без напоминаний о вехах собственной истории.
Конечно же, в данном докладе логично и присутствие подмены понятий, которые бывает трудно заметить в общей массе текста. "Говоря о важности религиозного фактора в борьбе с коррупцией, я хотел бы обратить внимание на негативные тенденции, которые превалируют в современном западноевропейском обществе, а отчасти имеют место и в России. Сегодня в Европейском Союзе явно прослеживается установка на изгнание религиозного измерения из общественной жизни, сведение его исключительно к частной сфере жизни человека", - утверждает митрополит. Но даже в этой короткой фразе умудряется дважды "погрешить" в отношении истины. Дело в том, что утверждение об "изгнании религиозного измерения" из общественной жизни в западных странах и в России является зеркальным искажением реального положения вещей. В России и в зарубежных странах наблюдается отчетливый рост и развитие религиозности, что выражается в слишком большом количестве признаков, чтобы перечислять их походя. Однако, во всем мире действительно наблюдается тенденция неуклонного снижения доверия религиозным организациям, так же приватизирующим "право на духовность" в своих регионах, как РПЦ МП в России. Объясняется эта тенденция тем, что духовно развивающиеся сообщества людей все более отчетливо видят несовпадения между религиозными идеалами и реальными функциями религиозных структур, ставших частью тех или иных политико-идеологических или экономических механизмов.
Поэтому, клерикальные структуры видят в светском пространстве, которое регулируется правом, а не коррупцией, угрозу не вере, а самим себе, так как действительная реализация норм действующего законодательства даже в одной России, может создать крайние неудобства для их существования в настоящем виде. Вероятно, этим можно объяснить и упорное искажение представителями клерикальных структур тех правовых перспектив для всех вероисповеданий, которые несет в себе правовое светское общество.
"Принцип секулярного устроения общества, который якобы гарантирует права и свободы всех граждан вне зависимости от их конфессиональных убеждений и гарантирует «нейтральное общественное пространство», - предлагает внутриконфессиональное видение вопроса митрополит, - активно и жестко насаждается его апологетами, подавляя любое общественное деяние, мотивированное нравственными установками гражданина. Нравственный вакуум не может существовать долго, и духовно-инертное общество создать не удастся, поскольку там, где размываются понятия добра и зла, где сознательно разрушается система ценностных ориентиров, ее место занимают антиценности, приходит релятивизм и нигилизм со всеми вытекающими последствиями".
Игнорирование любых правовых и этических концепций разрешения клубка современных проблем, кроме возведения "клерикальной идеологии" в статус единственно верной, навязывание себя государственным бюрократическим структурам в роли "духовного вождя" – все это слишком заметно и знакомо. Особенно с учетом того обстоятельства, что современная Московская патриархия изначально являлась проектом партийной номенклатуры, реализованным в 1943 году по распоряжению Сталина. Поэтому, даже в одной последней цитате нетрудно увидеть, насколько откровенно клерикальная структура противопоставляет себя сегодня всему светскому пространству, частью которого она в действительности является вместе со многими иными религиозными и нерелигиозными институциями.
Интересно, что в самой среде наших сограждан православного вероисповедания становится все более отчетливым другой подход к вере, религиозности и церкви. В этой среде существует немало неравнодушных представителей гражданского общества, видящих свой нравственный долг не в защите клерикальных структур, а в защите общества от деградации. Понятно, что в таких случаях, верующие миряне и священнослужители выступают не от имени организации, а от себя лично. То есть, именно так, как подсказывает им нравственность…
ReligioPolis
