Артур АРТЕМЬЕВ
Сегодня много спорят о личной и коллективной (этнической, конфессиональной и общегражданской) идентичности в трансформирующихся обществах и формировании образа гражданина в полиэтническом социуме. И это понятно, ибо от правильного анализа и вытекающих стратегических решений зависят, во-первых, духовное здоровье общества, а, во-вторых, политическая и культурная целостность, то есть будущее любой страны.
Не является исключением и Казахстан. Как свидетельствуют итоги ряда исследований, на сознание большинства казахстанцев активно влияют, с одной стороны, государственно-политический «изоляционизм», то есть постоянное подчеркивание независимости и самостоятельности в решении как внутренних, так и внешних проблем, что, естественно, порождает чувство гражданской гордости, с другой – внешний мир, который то и дело преподносит информацию о разладах и разжигании конфликтов не только в межгосударственных отношениях, но и внутри ряда государств, что как бы в противовес вызывает в людях острое желание не допустить этого в своей стране, эмоционально-интеллектуальное стремление достичь прежде всего межнациональной гармонии и взаимопонимания.
Именно здесь проявляют себя основные противоречия. Выстраиванию должных отношений друг с другом на личностном и межнациональном уровне зачастую мешают многие факторы и прежде всего сложившиеся этико-этнические стереотипы, национал-радикальные заявления некоторых представителей национальной интеллигенции и религиозных фанатиков, в сознании которых стена национал-эгоизма не позволяет увидеть и свою страну, и мир в целом во всем их многообразии. Поэтому позволю именно для них процитировать римского стоика Луция Аннея Сенеку, которого Ф. Энгельс называл «дядей христианства». В одном из своих «Нравственных писем к Луцилию» он писал: «Человек – предмет для другого человека священный». И далее: «Природа, из одного и того же нас сотворившая и к одному предназначившая, родила нас братьями» (письмо 95-33, 52) /1/.
Но ещё раньше Иисус Христос сформулировал для нас, людей, правило: «Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними», «Вы – соль земли… Вы – свет мира». Эту же мысль позже высказал и пророк Мухаммед: «… Все люди равны, как зубья расчески». А в ХII столетии великий Омар Хайям писал:
Сомненья нет, что цель творенья – мы,
Что разума источник – мы,
И если мирозданье – перстень,
То лучшее в нем украшенье – мы.
И только через взаимное понимание друг друга, умение вслушиваться и слышать другого, вооружившись понятием толерантности, можно выстраивать отношения и на личностном, и на межнациональном, и на межконфессиональном уровне. Но любой диалог следует, как представляется, начинать прежде всего с себя, ощутив духовное родство с окружающими нас людьми, приняв за аксиому, что каждый человек – индивидуальность и нельзя его заставить жить и мыслить так же, как живешь и мыслишь ты.
Вне всяких сомнений, безопасность и мира в целом, и любой страны в частности определяется не только уровнем мировой цивилизации и социально-экономическим состоянием каждого государства, а прежде всего уровнем политико-цивилизационной культуры людей, т.е. всех нас, состоянием Разума и Сердца, внутренней и внешней толерантностью. И не надо думать, что культура разума и сердца – это какие-то абстрактные понятия из какой-то утопии. Нет! И ещё раз – нет!
Культура разума – это доброта, возведенная в ранг общечеловеческой гуманности, это мудрость и ответственность перед собой, своей семьёй, своим народом, всем человечеством.
Культура сердца – это всё то, что возвышает человека, возводит его в ранг Личности, это умение принимать чужую боль, сострадать и помогать, но главное – стараться понять другого. И это совсем не призыв к какому-то соглашательству. Напротив, к истине можно приблизиться лишь через плюрализм мнений, через «мирный спор достойный» (Г.-П. Ульфат), через взаимное уважение прав и свобод каждой личности, толерантность и веротерпимость.
Поэтому, как представляется, Казахстан сегодня, конституционно утвердив себя «демократическим, светским, правовым и социальным государством, высшими ценностями которого является человек, его жизнь, права и свободы» (статья 1, пункт 1), должен, хотя и в перспективе, строить такое общество, где – независимо от этнической, конфессиональной, языковой принадлежности индивида и своеобразия связанных с ними культурных традиций – общеказахстанская «культура, право и мораль, основанные на светских ценностях, обеспечивали бы условия для утверждения типа личности, присущего гражданскому обществу и гражданской нации, – личности свободной, самостоятельной, индивидуально ответственной и толерантной, обладающей развитым чувством собственного достоинства, долга и чести» /2/.
Но здесь, естественно, со всей остротой встает вопрос об идентичности в условиях полиэтнического и этнически разнородного, а также многоконфессионального социума, который включает в себя более 130 наций и народностей и свыше 50 конфессий, деноминаций и различных религиозных миссий. Без учета этого нельзя принимать какие-либо стратегические решения, направленные на сохранение политической и культурной целостности нашей страны.
В этом году по инициативе Центра по исследованию проблем межэтнических отношений при Доме дружбы и при поддержке Министерства культуры и информации Республики Казахстан было проведено два исследования:
- Исследование аспектов формирования гражданской идентичности этносов Казахстана (руководитель профессор А.И. Артемьев);
- Иерархия идентичной структуры граждан Казахстана (этническая, религиозная, гражданская) – руководитель доцент И.Б. Цепкова.
Эти исследования высветили несколько, на наш взгляд, весьма значимых проблем, что нашло своё отражение в представленных итоговых материалах, и о чем я хотел бы сегодня рассказать и вам.
Во-первых, расчет некоторых ученых-политологов и их сторонников во властных структурах на то, что проживающие в стране некоренные народы и народности всё больше становятся «безэтническими», точнее – этнически индифферентными, а «в самоидентификации индивида произойдет автоматический перенос нагрузки с этнической идентичности на этничность гражданскую» /3/, общеказахстанскую, в современных условиях является утопией, ибо в стране, в которой в построении новой государственности центрообразующим этносом являются казахи, весьма проблематично в ближайшей перспективе добиться всеобщей коллективной идентификации.
Поэтому, как представляется, задачей номер один является гармонизация казахской части населения и многонациональных диаспор, основную часть которых представляют представители «европейских этносов» и центрально-азиатских народов.
И здесь огромна роль Ассамблеи народов Казахстана - совершенно уникальной организации, - но при этом думается, этому авторитетному органу надо больше уделять внимание не этно-культурным традициям, а формированию у представителей диаспор гражданской солидарности в общем деле – в строительстве демократизма власти и политики, коллективистских и индивидуальных начал гражданственности.
Во-вторых, в Казахстане, как и в целом в Центральной Азии, как справедливо подчеркивает один из ведущих политологов профессор К.Л. Сыроежкин, «главенствующее место занимала и продолжает занимать в настоящее время не принадлежность к одному этносу или одной религии, а система субэтнических родственных, клановых, патрон-клиентных связей», для казахов, например, первостепенное значение имеет «принадлежность к определенному роду или клану традиционного общества» /4/.
При этом в Казахстане до сих пор не разработаны ни «национальная», ни «общенациональная» идеи, а старые лозунги утратили свою смысложизненную ценность, свой гражданский смысл, свою способность ментально и эмоционально консолидировать общество. А ведь величие народа, как известно, - в общечеловеческой значимости цели, к которой он стремится. У нас же пока ведутся лишь споры о том, какой должна быть эта идея: казахской (т.е. национальной) или казахстанской (т.е. общенациональной).
По нашему глубокому убеждению, любая идея не будет воспринята обществом, если процесс межэтнического и межконфессионального взаимодействия будет рассматриваться изолированно, в его, так сказать, «отдельности» или «самодостаточности». Напротив, именно общенациональная идея должна стать одной из основополагающих в формировании на полиэтнической и поликонфессиональной основе казахстанской гражданской нации.
В-третьих, процесс межэтнического взаимодействия в условиях полиэтничности Казахстана должен рассматриваться с учетом мирового опыта как процесс культурного взаимодействия и формирования, с учетом геополитической специфики и реалий казахстанской гражданской нации. И это ни в коей мере не может ущемлять государствообразующую нацию, ибо речь должна вестись о создании условий для реализации идеи «Мы – народ Казахстана», а не о поглощении одной национальной культуры другой. Без этого процесс трансформации традиционного казахстанского общества в гражданское просто невозможен.
А отсюда – проблема идентичностей современного казахстанца в условиях, с одной стороны, всеобщей глобализации, с другой, полиэтничного и этнически разнородного социума.
При этом, безусловно, надо иметь в виду действительно сложный этнонациональный состав казахстанского общества, его языковую, культурную, конфессиональную неоднородность. Важно помнить, что сегодня все мы как бы преодолеваем скрытый внутренний рубеж «коллективного человека» традиционного общества с тем, чтобы достичь социокультурных характеристик «индивидуального человека» гражданского общества, ибо новому, т. е. гражданскому, обществу, с его неоднородной полиэтничностью, нужен новый исторический тип личности.
И если говорить о перспективе, то главная задача в построении гражданского общества состоит в том, чтобы создать все необходимые условия прежде всего для личности, т. е. каждого индивида, для полной его идентификации с таким обществом: общеказахстанской культурой, правом, моралью, основанным на светских ценностях, независимо от этнической, конфессиональной и языковой принадлежности.
Гражданское общество и гражданская нация должны объединять (коллективная идентичность) свободные, индивидуально ответственные, толерантные личности, обладающие развитым чувством собственного достоинства, долга и чести, уважающие культуру, традиции и религиозные убеждения других (личная идентичность).
А для этого нужно, чтобы произошла объективная смена исторического типа личности, и в результате – личностная и коллективная идентификация, что, конечно же, далеко не простой процесс, к тому же не происходящий в одночасье, ибо, как писал К. Маркс в работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта», «традиции всех мертвых поколений тяготеют, как кошмар, над умами живых» /5/.
В-четвертых, в этой связи остро встает вопрос о патриотизме, вернее о том, что мы вкладываем в это понятие. К примеру, когда великого английского драматурга Бернарда Шоу спросили: «Что такое патриотизм?» - он, с присущим ему юмором и сарказмом, ответил: «Я считаю, что моя страна самая лучшая, потому что я в ней родился». Но, как это ни странно, именно так понимают патриотизм очень многие казахстанцы, да и не только они. Видимо, поэтому Энциклопедический словарь «Политология» понятие «патриотизм» объясняет как «эмоциональное отношение к родине», правда, потом добавляя, что это выражается «в готовности служить ей и защищать от врагов» /6/.
«Казахская политологическая энциклопедия» даёт более расширенное описание: «Патриотизм (от греч. patris – отечество, родина) – нравственный и политический принцип, социальные чувства, содержанием которых является любовь и преданность своему Отечеству, гордость за его прошлое и настоящее, готовность подчинять свои личные и групповые интересы общим интересам страны, стремление служить родине и защищать её. В условиях формирования и становления нации, образования государств, развития национальных и национально-освободительных движений патриотизм становится неотъемлемой частью общественного сознания, приобретает политическую значимость». И далее: «Проблемы патриотизма обостряются в связи с интернационализаций, глобализацией, межгосударственной региональной интеграцией, с возрастанием роли и значения государственного и национального суверенитета» /7/.
Но, если следовать этой трактовке, тогда как интерпретировать слова великого сына России М.Ю. Лермонтова, с которых он начинает своё стихотворение «Родина»: «Люблю отчизну я, но странною любовью!»? Что это, антипатриотизм, или дистанцирование от тех, кто исповедует так называемый «квасной патриотизм» (в Казахстане его называют «кумысным патриотизмом»)?
К сожалению, у нас сегодня нет серьёзных научных трудов, в которых бы рассматривался национальный фактор в строительстве гражданского общества. А отсюда, вообще, весьма проблематично четко выявить и описать этническую идентичность, ибо отсутствует должная научная база. А все те труды по национальному вопросу и проблемам интернационализма, которые изданы до распада Советского Союза, вряд ли смогут удовлетворить серьезных исследователей современных реалий.
К тому же сама проблема национального (и мы об этом сегодня можем смело говорить) имеет как бы две стороны медали: одна – разрушительная, другая – созидательная, ибо в строительстве любого независимого государства (а их в последние года появилось немало) большую роль играют исторически складывающиеся традиции, рост самосознания и национальной гордости, географические и культурно-бытовые условия и т.д. При этом, конечно же, нельзя забывать, что на эти процессы определяющее влияние оказывают экономические, политические и социальные факторы.
«Созидательный» национализм обычно называют гражданским, или государственным. Он, как известно, возник в эпоху становления современных государств, основанных «на представлении о нации и народе как согражданстве, как совокупности граждан, обладающих общим самосознанием и общими элементами культуры при сохранении этнического, религиозного и расового разнообразия /8/.
Совершенно прав был Лев Гумилев, когда в статье «Корни нашего детства» писал: «Надо чрезвычайно чутко относиться к национальным обычаям, хотя и не раздувать различий. Одни едят свинину, другие нет – ну и что из этого! Ни из каких благих побуждений не должно быть подталкивания к сближению и слиянию, которые представляют, как я понимаю, очень длительный и во многих чертах нами еще не осознанный процесс /9/.
Гражданский, или государственный, национализм в своих некрайних формах близок понятию «патриотизм», его еще иногда называют интернационализмом. Но, как справедливо писал Эрнест Ренан, «в сущности идеал всегда есть утопия» /10/.
Поэтому очень часто гражданский национализм декларируется на государственном уровне, а в его недрах бурным цветом расцветает так называемый «этнический национализм» («этнонационализм»), который в зависимости от целей и форм проявления может иметь или культурный, или политический характер. Феномен этнонационализма проявляет себя прежде всего в полиэтнических, или многонациональных, государствах.
Не избежал этого и Казахстан. К сожалению, сегодня и у нас политический этнонационализм, или национал-патриотизм, всё выше поднимает голову под весьма «благородными» лозунгами защиты государствообразующей нации. И хотя мы ещё не достигли «разгара национального возбуждения» (В.О. Ключевский) и, возможно, удастся его избежать, но тенденции явно тревожные, ибо, если разобраться, политический этнонационализм нацелен на достижение преимуществ лишь для представителей одной группы населения страны в ущерб другим (пусть даже это будет так называемая «титульная нация»). Во всех случаях он носит дискриминационный характер по отношению к национальным меньшинствам. Как справедливо отмечает российский ученый В.А. Тишков, политический этнонационализм «часто смыкается с государственным национализмом, так как государственные институты и идеология узурпируются в пользу так называемой «коренной», или государствообразующей, нации» /11/.
В этих случаях политический этнонационализм (национал-патриотизм) постепенно перерастает в свои крайние формы: шовинизм, фашизм, нацизм. Сегодня не только на мировом уровне, но и у нас, в Казахстане, мы являемся свидетелями всплеска политического этнонационализма, при этом, чем дальше, тем он становится разнузданней.
Поэтому, думается, в современных условиях, когда в России всё отчетливее звучат призывы: «Россия – для русских», а в Казахстане – «Казахстан – для казахов», когда понятие «патриотизм» эксплицируется в сознании многих как защита чисто национальных интересов без учета интересов других народов, проживающих в стране, и приобретает сугубо этнонациональную окраску, логичнее в государственной пропаганде делать упор на воспитание у всего населения гражданственности, которая, как представляется, включает в себя и патриотизм.
В-пятых, за годы независимости стало всё меньше и меньше уделяться внимание воспитанию интернационализма. Что является тоже серьезной проблемой, особенно в условиях открытости и всемирной миграции. Хотя я – человек неверующий, т.е. не принадлежащий к каким бы то ни было религиозным организациям, но считаю полезным обращаться к религиозным корням нашей духовности. Поэтому предлагаю вспомнить, что ещё Иисус Христос «пробудил в мире сознание той истины, что родина это ещё не всё и человек стоит и выше, и впереди гражданина» /12/.
В-шестых, сегодня многих разъедает «червь» религиозной нетерпимости, хотя все не прочь порассуждать о веротерпимости, свободе совести, толерантности и т.д. Надо открыто признать, что, вопреки политике нашего Президента, направленной на межрелигиозное согласие как основу стабильности общества, не только на уровне обыденного сознания, но и в государственных структурах и их правоохранительных органах, и даже в научных кругах обществоведов широко распространена нетерпимость к религиозному инакомыслию.
Отчего это происходит? Прежде всего от фактического отсутствия религиеведческого воспитания населения и самовоспитания. Сегодня даже те, кто по долгу службы занимается религиозными вопросами, элементарно необразованны в предмете своей деятельности. И здесь нельзя не согласиться с Герольдом Бельгером – известным переводчиком казахоязычных деятелей литературы: «…Беда наших правителей – дилетантство. Они, как правило, ни в чем не специалисты. А дилетантство, в сущности, от невежества и от самоуверенности: я сам, мол, всё знаю» /13/.
И во власти, и в научной среде немало тех, кто своей агрессивной нетерпимостью фактически подрывает международный авторитет страны, политику Президента и вносит раздрай в наше общество.
Приведу лишь один пример. Долгие годы у нас, в Казахстане, велась борьба за то, чтобы в школах преподавались основы религиеведения. Наконец-то, решение было принято. Но всё пошло по известному афоризму Виктора Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Директивой ввели данный предмет в школьную программу, но при этом «забыли» подготовить преподавателей. Более того, келейно подготовили учебник, но, когда с уже изданным вариантом ознакомились руководители религиозных организаций, а также многие педагоги и родители, учёные-религиеведы (но не дилетанты), то «ахнули»: всё содержание его – это прославление двух конфессий: суннитского ислама и русского православия, а в отношении нео-протестанских церквей и новых религиозных формирований, официально зарегистрированных и строго соблюдающих Конституцию и законы страны, - беспредел агрессивности, заимствованный из книги скандально известного «сектоведа» А. Дворкина. Разве можно учебник, который будет формировать религиозную нетерпимость и агрессивный фанатизм, предлагать для изучения неокрепшим детским душам?
Кто-то при этом думал о последствиях?
Убеждён, что его надо немедленно изъять из школьного обращения, а те, кто его рекомендовал, должны понести заслуженное наказание за пропаганду и разжигание межрелигиозной нетерпимости.
Мы породили такое понятие, как «буровщина», которое сегодня уже находит широкое использование не только в СНГ, но и некоторых европейских странах. Этим нарицательным термином наделяются ученые, аффилированные с теми, кто ведет широкомасштабную борьбу с инакомыслием и религиозным плюрализмом с позиций этического релятивизма и экзальтированной веронетерпимости. И опять-таки всё это - результат незнания предмета критики, а невежественность всегда агрессивна.
Главные критерии, по которым можно судить об уровне демократии, - это свобода совести, толерантность, веротерпимость, уважительное отношение к религиозному разномыслию, свободомыслию. Булгаковский Воланд в финале изрекает старую, как мир, истину: «Каждому по вере его. Во что верим, то для нас и истина». Надо чаще вспоминать об этом.
Казалось бы, какое отношение все это имеет к заявленной теме? На наш взгляд, самое прямое! Ибо вопросы: «Кто мы?», «Куда идем?», «Как относимся к нашим сородичам и соседним народам?», «Как воспринимаем другие религиозные убеждения?» - это вопросы о «социальной, этнической, религиозной идентификации и принципах человеческих внутригрупповых и межгрупповых отношений» /14/.
Известный русский философ и правовед А.Ф. Кистяковский в статье «О преступлениях против веры» еще в 1882 году писал: «Всеобщий интерес человечества требует допущения и осуществления свободы мнений, совести и богослужения. Это есть единственное средство установить между людьми братство, так как при абсолютной невозможности достичь соединения всех в одних религиозных убеждениях, братство и согласие возможны только под условием оказания уважения тем, которые придерживаются противоположных религиозных мнении » /15/.
А Вилле Фотре, президент организации «Права человека без границ», как-то заявил: «В любом обществе религиозная свобода – один из лучших показателей состояния свободы человека в целом».
Человек сам вправе выбирать, какой конфессии отдать предпочтение или быть вне церкви, но при этом он должен уметь пользоваться свободой совести.
И этническая, и конфессиональная идентификация человека не должны быть направлены против других, ибо очень важно не просто признавать и уважать убеждения и действия других людей, но признавать и уважать самих «других людей», которые, возможно, и отличаются от нас. В «других» должны признаваться и отдельные индивидуумы в качестве представителей этнических, религиозных, культурных групп, к которым они принадлежат /16/.
Всем нам надо помнить, что любая попытка разрушить межнациональное и межконфессиональное равенство – не только деструктивна, но и губительна..
Литература:
1. Сенека Луций Аней. Нравственные письма к Луцилию. Трагедии. – М., 1986. – С. 19.
2. Артеменко О.И., Кузьмин М.П. Россия: формирование человека гражданского общества в полиэтническом социуме (историко-социокультурный аспект) // Проблема идентичности в трансформирующемся российском обществе и школа. – М., 2008. – С. 32-33.
3. Cm.: Проблема идентичности в трансформирующемся российском обществе и школа. – М., 2008. – С. 91.
4. Религия в политике и культуре современного Казахстана. – Астана: Елорда, 2004. – С. 280.
5. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения в 9 томах. – Т. 4. – М.: ИПЛ, 1986. – С. 5.
6. См.: Политология. Энциклопедический словарь. – М.: Изд-во МКУ, 1993. – С. 247.
7. Казахская политическая энциклопедия. – Алматы, 1998. – С. 250.
8. См.: Новая философская энциклопедия в четырех томах. – Том третий. – М.: «Мысль», 2001. – С. 39-41.
9. Газета «Известия», 1988, 13 апреля.
10. Ренан Эрнест. Жизнь Иисуса. – М., 1991. – С. 113.
11. Тишков В.А. Национализм // Новая философская энциклопедия в четырех томах. – Том третий. – М.: «Мысль», 2001. – С. 40.
12. Ренан Эрнест. Жизнь Иисуса. – М., 1991. – С. 117.
13. Бельгер Герольд. Плетение чепухи (тетрадь пятая) // Газета «Тасжарған», № 9 (135), 4 марта 2009.
14. Баграмов Э.А. Этнос, этничность и нация в условиях общественных трансформаций // Проблема идентичности в трансформирующемся обществе и школа. – М., 2008. – С. 93.
15. Кистяковский А.Ф. О преступлениях против веры // Наблюдатель. Журнал литературный, политический и ученый. – СПб., 1882, № 10. – С. 112, 113.
16. См.: Право и образование. № 1 (2), 2000.
Автор: Артур Игоревич Артемьев – доктор философских наук, профессор (г. Алматы, Казахстан)
