Эля ВЕРМИШЕВА
О том, зачем РПЦ корректировать процедуру выборов патриарха и выносить все это на широкое обсуждение, «Газета.Ru» поговорила с научным сотрудником центра изучения Восточной Европы Бременского университета Николаем Митрохиным.
– Николай Александрович, для чего церкви понадобилось переписывать процедуру выборов патриарха и выносить на общественное обсуждение предлагаемые варианты того, как ее можно изменить?
– На мой взгляд, это создание ложной темы для обсуждения. Полагаю, что нынешнему патриарху глубоко безразлично, как будут выбирать его преемника.
Но дискуссия о том, как именно это должно осуществляться – собственно выборами или еще и жребием, как на Поместном соборе 1917–1918 года, – публику займет надолго и отвлечет ее от гораздо более существенных вещей, которые происходят в церкви.
А именно, от административной реформы, которую патриарх Кирилл уже в значительной степени провел. Речь о создании Высшего церковного совета – регулярного совещательного органа глав Синодальных учреждений под руководством патриарха. При этой схеме Священный синод, который еще недавно был центральным коллективным руководящим органом, уходит на второй план заниматься несуетливыми богословскими вопросами, а Кирилл становится во главе более-менее дееспособного церковного правительства. Это действительно серьезная реформа – возможно, давно назревшая. Но здесь никаких дискуссий нет. Аналогичный орган, кстати, был недавно создан в Украинской православной церкви Московского патриархата.
Реформа – это и создание Межсоборного присутствия, которое позволило перевести церковные разговоры, недовольство, споры в позитивное русло: там вырабатываются предложения для дальнейшего реформирования церкви. В принципе в Межсоборном присутствии немало тех, кого можно назвать «молодая церковь», люди одного поколения, те, кому от 30 до 45 лет, с высоким уровнем образования.
Все это реальные большие процессы внутри церкви.
Но собственно то, как на Межсоборном присутствии поговорят на тему документа о процедуре выборов, а потом обсудят все это на уровне епархий, мало что значит. Документ потом на Соборе одним движением руки могут отправить под сукно и вообще не обсуждать.
– То есть предлагаемые четыре варианта, фактически регулирующие степень участия мирян в избрании главы церкви, по вашей версии, вообще ничего по сути не меняют?
– Все это не имеет практического значения. Последний Поместный собор, на котором выбирали патриарха, показал, что из Москвы удается организовать примерно 50% «правильно голосующих». Они представляют ту точку зрения, которая уже сложилась в правящей в данный момент группе в Московской патриархии, и дальше нужное решение проводится. Кто приезжает на выборы от епархий как «миряне»? В основном бухгалтеры епархиальных управлений или крупные спонсоры епархий.
То есть о том, что общины будут кого-то выбирать, речи не идет, поскольку противоречит всему стилю управления патриарха Кирилла, выстраивающего модель церковного управления, заточенного под одного человека.
– Но в случае с жребием, который в анонсе к обсуждаемому документу упоминается, но в сам текст как вариант почему-то не вписан, дискуссия тоже бессмысленна? Вы исключаете, что жребий лишит возможности влиять на ход выборов хотя бы на последнем их этапе?
– Для того чтобы это имело смысл, необходима ситуация, близкая к 1917 году, когда выборщики были честны и выражали собственное мнение, а не тех, кто их послал от общин. Сейчас все иначе: есть административный аппарат, который варится в собственном соку, есть левая фракция, есть правая, но нет реально больших групп, чьи интересы отражал бы Поместный собор.
Это все имело бы смысл обсуждать, если бы в церкви приняли какой-то документ, а впереди осязаемо маячила перспектива выборов патриарха.
Пока внутри церковной иерархии не будет крупных независимых фигур, отстаивающих свои позиции, а не сгибающихся перед властью, никаких честных выборов – с жребием или без него – не будет. Последние выборы это наглядно показали.
Источник: Gazeta.ru
Комментарии