НЕЗДОРОВАЯ КОНКУРЕНЦИЯ

Успех новых религиозных движений (НРД) всерьез беспокоит Русскую Православную Церковь. В конце февраля с.г. епископ Архангельский и Холмогорский Даниил (Доровских) призвал местные муниципальные власти принять меры в связи с деятельностью некой необуддийской организации. А в конце прошлого года Синодальный миссионерский отдел РПЦ презентовал второе издание учебника «Миссиология», в котором особое внимание уделено эффективным методам православной проповеди. Однако, имея собственный миссионерский опыт, РПЦ не всегда может противостоять напору иноземных проповедников. О нынешнем положении НРД в России и о проблемах православной миссии корреспонденту «НГР» Лидии ОРЛОВОЙ рассказал доцент Центра изучения религий РГГУ, специалист в области новых религиозных движений Борис ФАЛИКОВ.

– Борис Зиновьевич, в докладе на Архиерейском Соборе, который проходил в первых числах февраля этого года, Патриарх Кирилл призвал к развитию миссионерской деятельности в РПЦ. Говорил и о том, что необходимо возводить храмы и возрождать духовную жизнь «в тех регионах, в частности дальневосточных, где активно действуют сектанты». А также: «Пользуясь бедственным положением малых народов, различные секты, преимущественно заграничного происхождения, тянут их в свои сети». Что изменилось в миссионерской методике НРД сегодня, когда РПЦ объявила об усилении проповеди православия?

– Когда рухнул коммунистический режим, а вместе с ним и государственный атеизм, отечественные религии отреагировали на упавшую с неба свободу несколько растерянно, у них и опыта проповеди в свободном обществе не было. И поначалу они проигрывали, но не столько НРД, сколько различным протестантским проповедникам, которые легко собирали стадионы. Однако быстро сообразили, что имеют одно неоспоримое преимущество – они свои. И сразу призвали на помощь государство, которое тоже быстро сообразило, что свобода свободой, но со своими управляться будет легче, а всякие новые и чужие – с ними хлопот не оберешься. И в 1997 году был принят закон, в котором, собственно, и было проведено деление религий на традиционные и нетрадиционные, за первыми были закреплены определенные преимущества. РПЦ удалось добиться, чтобы в число нетрадиционных попали не только НРД (что еще можно понять), но и католики, а главное, протестанты – самые опасные конкуренты. НРД пытались как-то приспособиться, например, зарубежные русифицировали руководство, чтобы им не тыкали в глаза чужеродностью. Но не тут-то было. Традиционные религии во главе с РПЦ активно занялись контрмиссией, создали сильное «антисектантское движение», которое стало лепить из НРД и особо активных протестантов (в основном харизматов) образ врага. Мол, это полукриминальные структуры, которые посягают на «духовную безопасность» страны. Тогда-то и возник замечательный термин «тоталитарные секты», который сочетал в себе две страшилки как для секулярного (тоталитаризм), так и для религиозного сознания (секта). Но вот что любопытно: увлекшись контрмиссией, РПЦ пренебрегла собственно миссией. В результате в церквах теперь гораздо больше «захожан», чем прихожан. Новый Патриарх планирует миссионерское наступление, но и от «борьбы с врагом», судя по приведенной вами цитате, не собирается отказываться.

– Свобода совести в постсоветской России имеет свою историю, ведь прошло уже 20 лет. Можно подвести некоторые итоги, сравнить с сегодняшним днем. Какова была технология миссии НРД в те годы?

– Как можно в самом общем виде охарактеризовать НРД? Все они представляют собой духовные поиски в секулярном обществе. Традиционные религии в прошлом веке переживали упадок, теряли паству, но далеко не всех устраивала жизнь в расколдованном, как выражался Макс Вебер, мире. Вот и искали новые смыслы. Не случайно расцвет НРД на Западе пришелся на 60-е годы прошлого столетия, когда такими поисками занялось чуть ли не целое поколение. Это была реакция на секулярные ценности, но одновременно – их заимствование и переосмысление. Взять, к примеру, науку. Ее рационализм раздражал, богатство мифа, напротив, будило воображение, вот и возникали новые мифы, в которых наука становилась одним из компонентов. Как, например, психоанализ в сайентологической космической саге о тейтанах (термин, подразумевающий истинную личность). Соответственно и миссионерские приемы заимствовались из арсенала современного общества. Новое учение заворачивалось в привлекательную обертку и активно продвигалось на рынке услуг. Это было тем более легко сделать, потому что НРД предлагали, как правило, не просто слово (которое традиционные религии изрядно девальвировали), а сразу подкрепляли его делом – разными духовными практиками и ритуалами. Причем очень эффективными – скажем, йогой. Короче, брали быка за рога. Когда зарубежные НРД стали появляться здесь в конце 80-х, публика им попадалась самая разная: с одной стороны, закаленные подпольем советские мистики, с другой – придавленная государственным атеизмом публика, для которой все это звучало откровением. Те из первых, что были поэнергичнее, и вовсе создавали свои собственные движения – «Белое братство», Богородичный центр, Церковь Последнего Завета. Но, конечно, зарубежным было легче. У них были готовые структуры, материальные ресурсы. Они на первых порах и во власть были вхожи – преподобный Мун Сон Мён встречался с Михаилом Горбачевым. Зато у местных было больше огня и понимание национальных особенностей.

– РПЦ имеет свою миссионерскую традицию. Каким путем она идет сейчас: возрождает эту традицию или ищет что-то новое?

– Да, традиция есть. Существовал до революции такой журнал «Миссионерское обозрение». Его издателем и редактором был Василий Скворцов, личность крайне путаная. С одной стороны, гонитель Льва Толстого и забубенный антисемит, с другой – один из инициаторов Религиозно-философских собраний, пытавшийся наладить диалог с интеллигенцией. Зинаида Гиппиус о нем забавно вспоминает. Такой и журнал был – противоречивый, но живой. Там печатались любопытные дебаты с сектантами и старообрядцами. Но, надо признать, прежде Церковь злоупотребляла своим государственным статусом и нередко призывала на помощь репрессивный аппарат государства. Что ей и аукнулось. Когда Николай II даровал в 1905 году религиозную свободу, ряды старообрядцев и сектантов увеличились в разы. Силой мил не будешь. Хорошо бы РПЦ сейчас не повторять своих ошибок и не прибегать так откровенно к помощи государства в борьбе с неугодными. От этого не будет пользы ни ей, ни государству. Ведь надо понимать: мы живем в совершенно другом мире. Кого в дореволюционные времена волновала судьба, скажем, духоборов за пределами Российской империи? Здесь интеллигенция во главе с Львом Толстым и Владимиром Короленко за них заступилась, но в Канаде, которая их приютила, у них тоже возникли проблемы. Сейчас все по-другому. Религиозная свобода – одна из ключевых ценностей в мире и защищается множеством международных договоров. Зачем нам пугать окружающий мир своей неуклюжей нетерпимостью? Да и у российской публики подобными гонениями особой популярности не добьешься, мне кажется, эти времена уходят. А добиться ее можно совсем другим: социальной работой, помощью неимущим, борьбой с алкоголизмом, наркоманией. Созданием общинного духа, когда Церковь порождает внутри и вокруг себя атмосферу, соответствующую собственным высоким ценностям. В современном атомизированном обществе, где на каждом шагу говорят одно, а делают другое, это востребовано. Чем обвинять НРД в том, что они корыстно «бомбардируют любовью», лучше делать это самим бескорыстно.

– Как вы считаете, число НРД в России растет или уменьшается? Какие НРД сейчас лидируют в миссионерской деятельности?

– Ни то ни другое. Новых сколько-нибудь заметных игроков на поле не видно, но и старые никуда не делись. Конечно, появляются какие-то новые гуру, но не собирают вокруг себя большое количество народа. Может, не хотят светиться. Предпочитают квартирный формат. Ничего хорошего в этом нет, это фактически шаг назад в подполье. Но в подполье, как известно, рождаются всякие нехорошие мысли. А лидеры среди НРД те же, что и прежде: Свидетели Иеговы, мормоны, кришнаиты, сайентологи. Из наших собственных – богородичники и последователи Виссариона. И никакие сектоборцы им не страшны.

– Легче ли НРД христианского происхождения проповедовать в стране с православной традицией?

– Конечно, труднее. Они рассматриваются не просто как конкуренты, а как еретики. Тут можно привести параллель из отечественной истории. Она, правда, не из области религии, хотя как знать. Меньшевики вызывали у большевиков гораздо больше ненависти, чем, скажем, кадеты. С тех что взять – они чужие, а эти вроде свои, но все искажают, мерзавцы.

Источник: НГ-религии