В ПОИСКАХ ВЫХОДА
Концептуалные проблемы взаимоотношений государства и религиозных объединений в современной России
(Доклад, сделанный на Научно-практической конференции "Актуальные проблемы реализации принципов свободы совести в современной России". РГГУ, 2 июля 2009)
Необходимость разработки концепции отношений государства и религиозных объединений в Российской Федерации назрела очень давно. При этом с учетом сложившихся в обществе отношений надо признать естественным то, что именно религиозные организации первыми сформулировали концептуальные подходы к проблеме отношений государства и религиозных объединений в России. Так еще в 2000 г. Архиерейским Собором Русской Православной Церкви были приняты "Основы социальной политики Русской Православной Церкви" [1]; в мае 2001г. Советом муфтиев России представлены "Основные положения социальной программы российских мусульман" [2]; в 2002 г. опубликованы "Основы социальной концепции иудаизма в России" [3]; "Основы социальной концепции Российского объединенного Союза христиан веры евангельской" [4]; в 2003 г. – "Основы социального учения Церкви Христиан Адвентистов Седьмого Дня в России" [5], а также состоялась презентация "Социальной позиции протестантских церквей России" и др.
Религиозные организации отчетливо понимают значимость своей роли в миротворческой деятельности, укреплении межконфессионального согласия в нашем обществе и дружбы между народами, населяющими Россию. Так, в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви отмечается, что Церковь "стремится осуществлять миротворческое служение, как в национальном, так и в международном масштабе, стараясь разрешить различные противоречия и привести к согласию народы, этнические группы..." [6].
Основные положения социальной программы российских мусульман, подготовленные Советом муфтиев России, в связи с изложенным указывают, что мир и согласие в современной России со стороны мусульманских организаций, в частности, означает: "признание легитимности законодательства Российской Федерации";
"сохранение в обществе духовности, высокой морали, веротерпимости, братских отношений между людьми различных национальностей";
"взаимоуважительный диалог и сотрудничество в социальной сфере с верующими других традиционных российских религий и с представителями светских организаций" и др. [7]
Основы социальной концепции иудаизма в России предусматривают, что "в целях поддержания социальной стабильности и межрелигиозного мира Синагога:
пресекает всякое подстрекательство к религиозному экстремизму, включая вовлечение кого-либо в религиозную деятельность с использованием насилия или угрозы насилия;
принимает все необходимые меры для предупреждения и ликвидации проявлений религиозного экстремизма;
содействует мирному сосуществованию религиозных объединений, снижению социальной напряженности в обществе, поддержанию уважительных отношений между верующими различных конфессий, а также между верующими неверующими" [8] и др.
В свою очередь, социальная позиция большинства протестантских религиозных организаций состоит в том, что "взаимная терпимость, конструктивный диалог и сотрудничество объединяют людей, способствуют совершенствованию нашего общества и благоприятствуют сохранению религиозной свободы". [9]
Негативное отношение абсолютного большинства религиозных организаций к самоизоляции и самоустранению от участия в решении злободневных проблем, стоящих перед обществом, способствует выработке конфессиями своего видения перспектив развития государства, своих концепций достижения согласия в обществе; участию объединений в целом и отдельных верующих в миротворческих акциях.
В то же время, большинство специалистов, работающих в сфере отношений государства и религиозных объединений, констатирует существующую в настоящее время структурную раздробленность и межведомственную разобщенность подразделений, призванных представлять интересы государства в его отношениях с религиозными организациями и придерживается мнения о необходимости создания федерального государственного органа по делам религиозных объединений. Этот вывод основан на результатах социологических исследований, проведенных в 2007 г. Институтом социологии РАН и в которых автор принимал самое непосредственное участие.
Сохранению данного положения, по нашему мнению, способствует действующее законодательство о свободе совести и о религиозных объединениях, которое регулирует только правоотношения в области прав человека и гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания, а также правовое положение религиозных объединений. Таким образом, вне пределов правового регулирования, как процесса воздействия государства на общественные отношения с помощью юридических норм остаются весьма важные аспекты отношений государства и религиозных объединений, связанные, например, с формированием правовой политики государства, созданием целостной организационной структуры ее реализации в данной сфере, обеспечением руководящей роли государства в формировании правового сознания и правовой культуры граждан, в особенности последователей различных религий и конфессий, и др.
Это подтверждается, в частности, тем, что отсутствие в Российской Федерации единой концепции политики государства в его отношениях с религиозными объединениями во многом провоцирует принятие субъектами Федерации (и не только ими) нормативных правовых актов по вопросам свободы совести и деятельности религиозных объединений, противоречащих Конституции и Федеральному закону "О свободе совести и о религиозных объединениях", что впоследствии предполагает не менее болезненный процесс приведения их в соответствие с требованиями федерального законодательства.
А существующая в настоящее время структурная раздробленность и межведомственная разобщенность подразделений, призванных представлять интересы государства в его отношениях с религиозными объединениями и, по мнению специалистов, во много раз превышающих "аппарат бывшего Совета по делам религий вместе с его представителями на местах" [10], как представляется, приводит, в том числе, к попыткам отдельных ведомств и органов власти самостоятельно строить свои отношения с религиозными организациями на основе договоров, часть из которых устанавливает гражданские права и обязанности сторон, сомнительные с точки зрения законодательства РФ (например, в сфере государственного образования и др.).
Все основные государственные структуры сегодня публично демонстрируют полную лояльность к Церкви, видя в ней, как представляется, неотъемлемый атрибут власти с одной стороны, а с другой стороны – своеобразного кредитора духовных ценностей в ситуации, когда идеологические ориентиры остались в прошлом, а построение правового государства оказалось делом непростым и хлопотным.
Церковь, в свою очередь, получает через государство не только возможность дополнительного влияния на верующих, но и прямые экономические выгоды, позволяющие укрепить материальное положение и оттеснить конкурентов.
Однако в этой идиллии отношений представителей государства с Русской Православной Церковью; региональных лидеров с руководителями религиозных организаций, традиционно наиболее влиятельных для данного субъекта Российской Федерации, изначально заложены серьезные противоречия. Фактическое, а порой и юридически закрепленное неравноправие различных Церквей и религиозных объединений порождает острые проблемы сначала в межконфессиональных отношениях; потом неизбежно зреют межнациональные противоречия, а также конфликты между отдельными религиозными организациями и государственными органами управления.
Невзирая на предсказуемость названных последствий, не прекращаются нападки на принцип отделения Церкви от государства; звучат настойчивые призывы к государству отделиться от собственной Конституции, провозглашающей его светский характер. Поэтому нельзя не согласиться с мнением известного ученого и православного человека А.А. Красикова, что "влиятельная часть политической элиты и не менее влиятельные функционеры церковно-административного аппарата ведут дело к фактическому взаимопроникновению двух совершенно различных по природе институций, превращению православия в официальную государственную идеологию" [11].
В то же время необходимо согласиться со специалистами, которые полагают, что "в ряду негативных последствий нарастающего конфессионального многообразия в стране, помимо собственно религиозных моментов, нередко указываются также и более широкие, затрагивающие судьбы российского общества в целом. Речь идет о том, что привнесение в духовную жизнь новых многочисленных религиозных (или псевдорелигиозных) учений, во-первых – влечет размывание коренных духовных устоев народа, его культурно национальной самобытности и идентичности; во-вторых – в социально и политически расколотое российское общество вносит еще одну линию разделения – конфессиональную" [12].
Где же выход? Представляется, что, во всяком случае, не в происходящем сегодня расслоении чиновников на приверженцев той или иной религии и в нарушение Закона использующих свое служебное положение для формирования отношения к ней. По нашему мнению, для рациональной политики в делах возрождения религиозности и восстановления прав Церкви очень важно соблюдать меру соотношения религиозного и правового компонентов. Оптимальный вариант решения проблемы взаимоотношения религии и общества состоит в деполитизации этих отношений, в реальном обеспечении конституционного права на свободу совести и свободу вероисповедания, в нахождении регулируемого нормами права баланса между конфессиями и другими общественными институтами, выполняющими жизненно важные для людей функции.
А самое главное состоит в том, что государство не имеет права в той или иной форме перекладывать свои обязанности в сфере государственно-конфессиональных отношений на сами религиозные организации. Сегодня во всех субъектах Федерации уже давно существуют комитеты, отделы, советники и т. д., осуществляющие связь с религиозными объединениями на региональном уровне. Создание же федерального государственного органа по делам религиозных объединений, как представляется, может решить проблему консолидации всех сил, призванных осуществлять политику государства в сфере реализации прав граждан на свободу совести и свободу вероисповедания, укрепляя при этом вертикаль власти и обеспечивая выполнение требований федеральных правовых актов о свободе совести и о религиозных объединениях в масштабе Российской Федерации. Маловероятно также, что религиозные организации способны самостоятельно избавиться от груза внутренних проблем, так или иначе связанных с государственно-церковными отношениями, а тем более наладить продуктивный межконфессиональный диалог без участия посредников, выступающих от имени государства и заинтересованных в установлении религиозного мира и согласия. [13]
В связи с опасениями, что такой федеральный орган функционально не будет отличаться от Совета по делам религий при Совете Министров СССР, можно было бы вернуться к высказанному еще в 1988 г. профессором Ф. М. Рудинским предложению о создании Комитета по охране свободы совести, [14] наделив его полномочиями, вытекающими из названия.
В такой же мере насущной является необходимость создания государственного научно-исследовательского учреждения, призванного аккумулировать самые современные идеи в области отношений государства и религиозных объединений, быть научной базой выработки и реализации конфессиональной политики государства, центром подготовки методик и рекомендаций для работы органов, осуществляющих связь с религиозными организациями в субъектах Российской Федерации.
Таким образом, необходимо отметить, что создание в современной России правовой базы для тесного сотрудничества государства с религиозными объединениями является важнейшим достижением на пути дальнейшего укрепления демократических основ государственности. Однако, приходится констатировать, что право (в широком смысле этого понятия) сегодня еще не стало регулятором отношений государства и религиозных объединений. Из этого следует, что необходимо создание современной концепции отношений государства и религиозных объединений как важного фактора стабилизации и развития общества, а также дальнейшей демократизации данной сферы общественных отношений.
Отсутствие в Российской Федерации такой концепции, ограничивая возможности системного правового регулирования в сфере отношений государства и религиозных объединений, вступает в противоречие с важнейшим требованием законности в демократическом государстве – соответствием законов и иных нормативных правовых актов потребностям правового регулирования общественных отношений.
Для практической реализации высказанных идей, по нашему мнению, организаторы данной конференции могли бы выступить инициатором создания специальной межведомственной рабочей группы из юристов, этнологов, религиоведов, других специалистов в области отношений государства и религиозных объединений для разработки с учетом имеющихся предложений единой концепции отношений государства и религиозных объединений в Российской Федерации; совершенствования законодательной базы для ее реализации.
________________________________
[1] – Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. М.: Изд. Московской Патриархии. – 2000.
[2] – Основные положения социальной программы российских мусульман / Совет муфтиев России. Ярославль: ДИА-пресс, 2001.
[3] – Основы социальной концепции иудаизма в России. М.: КЕРООР, 2002. – 84 с.
[4] – "Основы социальной концепции Российского объединенного Союза христиан веры евангельской". М.: "Эхад Инк". – 2002.
[5] – Основы социального учения Церкви Христиан Адвентистов Седьмого Дня в России. М.: 2003. – 224 с.
[6] – Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. М.: Изд. Московской Патриархии. – 2000. – С. 93.
[7] – Основные положения социальной программы российских мусульман / Совет муфтиев России. Ярославль: ДИА-пресс, 2001. – С. 35–37.
[8] – Основы социальной концепции иудаизма в России. М.: КЕРООР, 2002. – С. 65–66.
[9] – Социальная позиция протестантских церквей России. М.: 2003. – С. 17.
[10] – Михайлов Г. А. Неопределенность и хаос в отношениях государства и религиозных организаций / Свобода совести – важное условие гражданского мира и межнационального согласия. Материалы юбилейной международной конференции (Москва, 27– 28 ноября 2002 года). М.: Евразийское отделение МАРС. Центр социально-религиозных исследований Института Европы РАН. – 2003. – С. 122.
[11] – Красиков А.А. Церкви и государства: грани и границы сотрудничества // Религия и право. 2008. № 4. – С. 13.
[12] – Зуев Ю.П. Конфессиональный плюрализм и единство общества. / Межконфессиональный мир и консолидация общества. Материалы международной конференции (Москва, 27 – 28 февраля 1997 г.). – М.: Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации. –1997. – С. 91.
[13] – Михайлов Г. А. Нужен ли России государственный орган по делам религий? // Религия и право. – 1999, № 6. – С. 9.
[14] – Рудинский Ф. М., Шапиро М. А. Правосознание граждан в сфере реализации свободы совести и практика ее осуществления // Государство и право. – 1988. – № 12. – С. 31.
АВТОР: Александр Гаврилович Залужный – доктор юридических наук, кандидат философских наук, профессор кафедры национальной безопасности Российской академии государственной службы при президенте Российской Федерации
