Михаил СИТНИКОВ
В том, что в состоянии российской общественной жизни сегодня происходит серьезное обострение, не сомневается никто. При этом, наверное впервые за последние годы попытки как-то регулировать ситуацию и традиционные поиски тех, на кого можно взвалить всю вину на кризис, оказались взболтанными в одном коктейле. С ускорением наползающие друг на друга события требуют немедленных реакций, подстегивают к действиям, но скорость реакций и аморфность тех, кому должно было бы реагировать, в основном не меняется.
Ясно, что именно в такие периоды в нашу жизнь легче всего вклиниваться безумию. Его достаточно давно явные признаки отмечаются сегодня на всех уровнях административной, общественной и личной активности фигур от знаковых до рядовых. Однако, среди участников нынешней катавасии есть одно крайне претенциозное сообщество, которое в последнее время все чаще становится предметом обсуждений. Это клерикально-политические структуры Русской православной церкви Московского патриархата, по воле составителей преамбулы к закону "О свободе совести…", провозглашенной основным источником, питающим наше государство на продолжении всей его истории.
Но, естественное для россиян выражение острой обеспокоенности ситуацией в стране со стороны представителей "нашего духовного всего", в некоторых пор выглядит все более оригинально.
"Очень опасной представляется нам и насильственное уравнивание всех традиционных и нетрадиционных конфессий в России, которая строила свою государственность именно на ценностях Православной Церкви", - заявили на днях среди прочего представители православного клира Сыктывкарской и Воркутинской епархии РПЦ МП. Реакция СМИ, конечно же, не заставила себя ждать, и на неуместное, как минимум, проявление недовольства клерикалов необходимостью соблюдать Конституцию, было вполне определенно и жестко указано. Конечно, нелепости, заявляемые время от времени разного рода маргиналами бывают похлеще, и особой редкостью в наши дни их не назовешь. Но, может быть, это "лиха беда - начало"?
Может быть, Сыктывкарская епархия просто поддержала почин, сделанный ее высшим руководством во время проповеди в храме Христа Спасителя, сказанной через неделю после событий на Манежной площади, ставших для нее предлогом? Разумеется, патриарх не заявлял прямо о необходимости переделать конституционные нормы под нужды своей религиозной организации. Он заметил всего лишь, что не закон или власти, а "только религиозная жизнь может остановить от подобного рода преступлений". Вот, только принятое в день проповеди - 17 декабря 2010, на Межсоборном присутствии положение о возможности для церковных кандидатов баллотироваться на выборах во власть, согласитесь, делает патриаршую оговорку гораздо более интригующей.
Интересно, кстати, что и упомянутый антиконституционный демарш священнослужителей случился в тот же день: письмо было опубликовано на конфессиональном ресурсе 17 декабря. Что это - тоже совпадение? Или, быть может, синхронный вброс идеи – документ Межсоборного присутствия, проповедь в храме Христа Спасителя и, к примеру, появления той же идеи в регионах, согласно заранее отданной директиве? Напомним еще и о предложении патриаршего референта – Всеволода Чаплина, рекомендовавшего нынешним советникам власти постараться успеть за полгода убраться "по-хорошему".
Правда, если доля истины в таком предположении обнаружится, то возникнет совсем другой вопрос: почему же тогда все прочие промолчали? Один патриарх, да один Чаплин, да одна отдаленная епархия – для достаточного уровня политической оперативности этого маловато…
Тем, кто внимательно наблюдает за процессами в сфере государственно-религиозных отношений, немало может прояснить статья Р.Лункина "Негативный фон. Общество должно помочь Церкви срывать маски преодолевать нетерпимость". Не углубляясь в описанные там диспозиции общественного мнения и внутрицерковных представлений о внешнем мире, хотелось бы для примера, обратить внимание на одно из описаний ситуации неоднозначности общественной оценки клерикально-политической активности:
"Церковь принимает на себя удар как крупнейший общественный институт в стране, критика в адрес епархий и РПЦ в целом слышится все громче. И это понятно — гражданское общество пробуждается, а Церковь самая заметная организация, которая вызывает диаметрально противоположные реакции — от провозглашения сакральным безгрешным символом до восприятия в качестве авторитарной структуры с корыстными материальными политическими интересами. Ни то, ни другое не соответствует истине".
На первый взгляд, в верном описании ситуации налицо бесспорный конструктив - это рекомендация прилагать все усилия к нормализации общественного климата, поддерживая весьма мощную, как мы знаем, негосударственную структуру. Однако только профана здесь может не смущать та "мелочь", что РПЦ представлена лишь в одной своей "ипостаси" – в виде некоей общественной организации, которой следует всем миром помогать.
Однако, Московская патриархия не является "гуманитарным" или "аналитическим" сообществом граждан светского государства. Общественной эта организация предстает только по форме, так как по сути и в соответствии с правом, она прежде всего – религиозная. То есть, одна из многих подобных организаций той же специфики, согласно Конституции РФ отделенных от государства. Государство у нас светское в силу того, что общество достигло в своей эволюции уровня, позволяющего воспринимать право и мораль без помощи какой-либо из существующих конфессиональных мотиваций. Сосуществование в светской атмосфере разных религий совершенно естественно, но доминирование какой-либо одной при наличии множества других, ни законно, ни морально оправдать нельзя. В результате, к религиозной организации, заявляющей о своих исключительных правах на обустройство жизни всех, у множества не имеющих к ней отношения участников светской жизни, возникает естественный вопрос о ее правомочии.
Поэтому, "удар" она на себя принимает не как негосударственная общественная сила, усердно защищающая общественные ценности, а как религиозная организация, которая заявляет претензии на регулирование жизни всего общества. Иначе говоря, РПЦ МП подвергается критике не в силу своего общественного авторитета и веса, а исключительно по той причине, что называясь церковью, отделяться де-факто от светского государства и действующей власти она не пожелала.
Таким образом, воспринимать справедливым вывод о том, что, будучи причастной к нынешнему государственному администрированию – политике, формированию идеологии, переделу собственности и тд. и т.п. РПЦ МП не может характеризоваться "в качестве авторитарной структуры с корыстными материальными политическими интересами", при всем желании не удастся. Причем, в этом не будет ни "демонизации облика православия", ни, ни "искажения образа церкви", в чем клерикалы, нередко, упрекают критиков политики религиозной организации. Потому что, к православной вере политические успехи и неуспехи не имеют никакого отношения, а достоверность представлений о религиозной организации формируется на основе фактов – то есть, дел и их результатов.
Источник: CIVITAS
