После принятия Государственной думой РФ во втором и третьем чтении законопроекта "О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности", несмотря на заявления сторонников закона о том, что "церковь пошла навстречу пожеланиям музейщиков", проблема перспектив народного достояния остается актуальной.
В связи с этим редакция журнала "Скепсис" обратилась за комментариями сложившейся ситуации к представителям музейного сообщества. Первыми на вопросы журналистов ответили заместитель директора Государственного научно-исследовательского института искусствознания Лев ЛИФШИЦ, и заведующий Лабораторией Музейного проектирования Российского института культурологи Алексей ЛЕБЕДЕВ.
Лев Исаакович, как Вы оцениваете законопроект с учетом поправок, принятых во втором чтении, и каковы будут последствия принятия закона в существующем виде?
И какие действия в этой связи Вы собираетесь предпринимать дальше? Что может сделать музейное сообщество и просто неравнодушные к проблеме люди?
На первый вопрос ответить можно быстро и кратко. Никаких поправок, из тех, что предлагались музейным сообществом и общественной палатой, практически принято не было. Последствия будут катастрофическими не только для культуры, что, надеюсь, понятно, но и в целом для страны. Достаточно сказать, что для осуществления такого проекта, а максимальный срок реализации требования любой религиозной организации 6 лет, потребуются миллиарды рублей.
Что касается действий, то люди не дожидаются, уже действуют поинтересуйтесь, что происходит в Калининграде, посмотрите «Призыв» Президента Владимиро-Суздальского музей Алисы Ивановны Аксеновой, действия жителей Рязани, протестующих против выселения музея из Кремля. Если журналистское сообщество проникнется тревогой, поймет, перед каким выбором мы все стоим — это будет очень важным фактором, способствующим объединению общества. Объяснение и объединение — вот два главных действия.
Алексей Валентинович, как Вы оцениваете законопроект с учетом поправок, принятых во втором чтении?
Оцениваю по-прежнему негативно. Там сделано несколько малозначительных поправок, имеющих целью успокоить общественное мнение, но ни одно из существенных замечаний не принято во внимание. Текст законопроекта плох от начала до конца, начиная от анекдотически безграмотных формулировок до антиконституционных базовых положений. Например, как вам с точки зрения русского языка такое словосочетание как «монашеская жизнедеятельность»? — Я полагал, что жизнедеятельность бывает одна, и как выглядят ее продукты — известно... Теперь, похоже, их придется делить на мирские и монашеские. И в учебники физиологии человека требуется срочно вносить изменения.
Увы, это самое светлое место в законопроекте. Потому что остальное совсем не смешно. Его авторы по-прежнему не хотят привести текст в соответствие названию. Закон называется «О передаче... имущества религиозного назначения», а речь там идет не только об имуществе, и не только о «религиозного назначения». Они не желают понять очевидного. Есть, например, современная гаубица. Это имущество военного назначения. А есть царь-пушка. Это уже много веков не имущество, а памятник истории и культуры. На юридическом языке подобные объекты называется «объектами гражданских прав, изъятыми из имущественного оборота». И они требуют к себе особого отношения. Царь-пушку нельзя отдать артиллеристам и устроить из нее стрельбы. Иначе ее просто не будет. Аналогичную пару составляют храм Христа Спасителя (недвижимое имущество) и собор Ферапонтова монастыря с фресками Дионисия (памятник истории и культуры). Не понимать разницы между первым и вторым может только тот, кто не хочет ее понимать.
Общественность пытаются успокоить тем, что действие закона не распространяется на музейные предметы и коллекции, входящие в состав музейного фонда РФ. Эти заверения могут обмануть только людей далеких от музейного дела. Да, упомянутые фрески Дионисия сегодня хранит музей. Но они не являются частью музейной коллекции. Они — часть собора Ферапонтова монастыря, а собор теперь не памятник, а «имущество религиозного назначения».
Без изменений осталась еще одна чудовищная формулировка. Передаче подлежат «здания, строения, помещения, сооружения, включая объекты культурного наследия (памятники истории и культуры) народов Российской Федерации, монастырские, храмовые и иные культовые комплексы, построенные для осуществления и (или) обеспечения таких видов деятельности религиозных организаций, как богослужения, молитвенные и религиозные собрания, другие религиозные обряды и церемонии, обучение религии, профессиональное религиозное образование, монашеская жизнедеятельность, религиозное почитание (паломничество), включая здания для временного проживания паломников)...». То есть, попросту говоря, передаче подлежит все. Например, гостиница, где в первой половине 19 века несколько лет проживали паломники. Она ведь обеспечивает такой вид деятельности религиозных организаций как религиозное почитание? — Обеспечивает. Значит — отдать! Стены кремля вместе с башнями и установленными на них пушками. Если ворота запереть, они обеспечат молитвенное уединение? — Обеспечат. Значит — отдать! Бывшие конюшни, а ныне гараж, куда можно поставить джип «Чероки» настоятеля монастыря. Он обеспечивает...? — Этот перечень можно продолжать бесконечно. Потому что не бывает недвижимости, которая не могла бы «обеспечивать»...
Каковы будут последствия принятия закона в существующем виде?
Они очевидны. Вот недавно, не дожидаясь принятия закона, РПЦ передали церковь Троицы в Никитниках, отняв ее у Исторического музея. Эта церковь — уникальный комплексный памятник 17 века, состоящий из здания, фресковой росписи и иконостаса. Его поделили на «музейные предметы» (т.е. иконостас с иконами) и «имущество религиозного назначения» (т.е. фрески и сами стены). Иконостас разобрали и увезли в музейное фондохранилище, а фрески оставили гибнуть под стеариновую копоть. Понятно, что через 10 лет вследствие «монашеской жизнедеятельности» они погибнут. Но памятник разрушен уже сегодня. Даже если этот иконостас где-то соберут, он все равно предназначался именно для этой церкви и был частью ансамбля ее декоративного убранства. Выдающийся памятник отечественной культуры уже разрушен. Это свершившийся факт.
А теперь еще один факт: 30 процентов музейных зданий в России могут быть отнесены к «имуществу религиозного назначения». Значит на повестке дня массовая гибель памятников древнерусского искусства.
Какие действия в этой связи Вы собираетесь предпринимать дальше?
Экспертное сообщество не смирилось с существующим положением. Мы продолжаем действовать. А детали я пока не хотел бы разглашать...
Что может сделать музейное сообщество и просто неравнодушные к проблеме люди?
Мне кажется, что средства парламентской борьбы практически исчерпаны и на повестке дня общественные акции: забастовки музейных работников, пикеты, демонстрации, митинги... Но это уже вопрос гражданской позиции. Я ведь эксперт, а не общественная совесть. Пусть общество само решит нужна ли ему его история. Или «бог дал — бог взял»?..
Источник: журнал "Скепсис"
