По сообщению коореспондента RP cудебное заседание по делу Александра Калистратова продолжалось в Горно-Алтайском суде 16 ноября 2010 года в виде допроса свидетелей. С целью успеть опросить максимальное количество граждан, заявленных со стороны обвинения, судья Марина Соколовская назначила начало заседания на 8:30.
Из трех опрошенных до обеда свидетелей обвинения, лишь один оказался знакомым с обвиняемым. Выступление в суде первого, несмотря на всю его энергичную готовность подтвердить, что не только Калистратов, но и все прочие верующие - заведомые вредители, обернулось для обвинения неожиданным эффектом.
Допрос некоего Тарпакова – того самого гражданина, который был упомянут чиновницей из городской администрации, как обращавшийся ранее с выражениями недовольства по поводу воспитания своих внуков, начался с ляпсуса. В ответ на вопрос имеет ли Тарпаков предубеждения по отношению к Калистратову, свидетель сообщил, что имеет к нему «неприятные отношения». Тем не менее, доверяя заявлению свидетеля, что это не помешает ему оставаться правдивым, судья предложила помощнику прокурора Булату Яимову начать допрос:
Яимов: Откуда вы знаете Калистратова?
Тарпаков: Когда моих детей затянули в секту, тогда…
Судья: Так как вы познакомились с Калистратовым? Отвечайте по существу.
"По существу" сразу выяснилось, что о Калистратове свидетель ничего не знал. Зато он рассказал много интересного о своем эмоциональном состоянии, так как он откровенно ненавидит свою дочь и ее семью. По его мнению, отношение с детьми испортились у него после того, как его дочь с зятем, начав самостоятельную жизнь, стали Свидетелями Иеговы. Однако, каких-либо конкретных признаков того, в чем выражается неблагополучие семьи его верующих детей, свидетель назвать так и не сумел. Зато признал, что семья у дочери очень крепкая, что зять и дочь живут в полном согласии уже 20 лет, воспитывают детей и располагают качественным и ухоженным жильем. Тем не менее, Тарпаков с особым удовольствием вспоминал перед судом, как когда-то он скандалил в семье дочери, выгоняя из дома пришедших к ней в гости единоверцев. Уже после судебного заседания один из очевидцев другой дикой истории с участием Тарпакова, рассказал о случае, когда тот в порыве ярости пытался удушить одного из верующих.
Тарпаков сообщил также, что обращался в суд, в администрацию Горно-Алтайска, в Министерство здравоохранения, Министерство образования и другие инстанции, требуя принудить взрослых самостоятельных людей отказаться от религиозных убеждений. Но прямо в заседании судом было еще раз подтверждено, что прокуратура и Минюст в свое время рассмотрели обращения жалобщика, провели проверку, но каких-либо нарушений со стороны местной религиозной организации Свидетелей Иеговы не нашли.
Далее, в результате допроса свидетеля Тарпакова защитником подсудимого, Виктором Женковым, выяснилось, что и дочь и зять свидетеля являются глухонемыми, но отец при этом никаких представлений о языке жестов не имеет. Вероятно, это стало неожиданностью и для состава суда, члены которого стали недоуменно переглядываться. Ну, а чуть позже выяснилось, что и причиной ненависти Тарпакова к семье дочери стали далеко не религиозные разногласия, так как свидетель оказался вообще не сведущ ни в какой религии. Пожилого мужчину приводили в ярость неуспешные попытки навязать взрослым детям, давно вышедшим из под опеки, живущим самостоятельно и успешно ведущим совместное хозяйство свои собственные представления о том, "как надо жить". О содержании мировоззрения Тарпакова из наиболее безобидных примеров позволяет судить, такое аргумент, приведенный им в подтверждение крайней испорченности семьи дочери: "Они не едят кровяную колбасу!", - громко и искренне возмущался Тарпаков...
В остальном, допрашиваемый свидетель, увы, постоянно выражался нецензурно, выкрикивал угрозы в адрес защитников подсудимого, в связи с чем, после вынесения по просьбе защиты предостережения свидетелю, Тарпаков все же извинился. Однако, о слабой степени представления свидетеля о том, кто такие вообще Свидетели Иеговы, вызывающие у него столь неприкрытую ненависть, хорошо говорит еще один эпизод судебного допроса:
В подтверждение своего заявления о том, что его внук бросил школу из-за Свидетелей Иеговы, Тарлаков предъявил суду брошюру, изданную этой религиозной организацией, и предложил: "Вот, читайте, Здесь есть призыв бросить школу". Брошюра не фигурировала в обвинительном заключении, но проверке указанного свидетелем факта (в отсутствие отчего-то замечания судьи по поводу того, что данный документ не относится к делу), ничто не мешало, и адвокаты изучили брошюру прямо в зале суда. Затем защитник Шипилов прочел в заседании вслух цитату из статьи под названием «Стоит ли мне бросить школу?». Она звучала, как "Бросить школу все равно что выпрыгнуть из поезда до его прибытия в пункт назначения. Ехать в поезде, может быть, не очень удобно, и пассажиры, возможно, не самые дружелюбные. Но если ты выпрыгнешь из поезда, то не достигнешь места назначения и, скорее всего, сильно поранишься. Подобным образом, если ты бросишь школу, ты не достигнешь цели своего обучения и у тебя возникнут проблемы — как сразу, так и потом".
Таким образом, очередному свидетелю со стороны обвинения удалось не только не сообщить суду ничего относящегося непосредственно к делу, но и уличить самого себя в ложных представлениях об объекте своей ненависти, самостоятельно предоставив доказательство, принесенное с собой в суд.
Следующим свидетелем оказался молодой человек, проходящий в настоящее время альтернативную службу в армии, которые не очень понимал, по какой причине был вызван прокурором в суд. Он зашел в зал, держа в руках Библию. Было заметно, что он волнуется, хотя и хорошо владеет собой.
В результате допроса прокурора, выяснилось , что на альтернативной службе молодой человек оказался по той причине, что является Свидетелем Иеговы и не хотел брать в руки оружие и «учиться воевать». Его религиозные убеждения оказались настолько глубоки, что позволили ему предпочесть служить в армии почти 4 года вместо обычных 2-х. Свидетель пояснил, что на протяжении 10 лет знакомства с религиозной литературой, которая позднее была признана «экстремистской», у него никогда не возникало чувства ненависти к представителям других религий, да и вообще кому бы то ни было. Каким образом человек, принципиально отказывающийся от насилия и не желающий " учиться воевать", может расцениваться экстремистом для любого нормального человека и вообще выглядит нонсенсом.
Свидетель, выступавший после военнослужащего, сообщил, что с Калистратовым не знаком, ранее читал журналы "Сторожевая башня", в которых никогда не обнаруживал ничего "унизительного и предосудительного". Он же сообщил суду, что Свидетели Иеговы, к которым он не испытывал интерес, после его просьбы не приходить к нему, больше ни разу его не беспокоили.
Из-за неявки остальных свидетелей, выступления которых были назначены на 1-ю половину дня,
продолжение слушания перенесли на 14:00 и после обеда допросили еще двоих свидетелей. Первая из допрошенный сообщила, что хорошо знакома со Свидетелями Иеговы и ей весьма нравится книга «Секрет семейного счастья», после прочтения которой она сумеля улучшисть собственную семейную жизнь. Сообщив суду, что считает нравственные законы, которым следуют Свидетели Иеговы, однозначно позитивными и полезными, свидетельника сообщила, однако, что после посещения ею собрания Свидетелей, она услышала угрозу от собственной матери, являющейся православной по вероисповеданию, что если она станет продолжать общаться со Свидетелями Иеговы, то перестанет считать ее дочерью. Такое свидетельство не слишком удивило не только присутствующих верующих, но и суд, так как религиозная нетерпимость в околоцерковной среде Московской патриархии, является вполне обычным явлением и даже возводится людьми, считающими себя христианами, в определенного рода достоинство.
Относительно пользы религиозных публикаций Свидетелей Иеговы, следующий допрошенный судом свидетель обвинения сообщил следующее: "Литература Свидетелей Иеговы решает человеческие проблемы. Представьте: если бы все применяли то, что там записано, то я на 100 процентов уверен, что проблем не было бы не только в России. Там говорится о моральном обучении человека. Если человек отдаляется от Бога, то у него возникает больше проблем. У меня так. Я отдалился от Свидетелей Иеговы — сразу проблемы одна за другой». На вопрос же прокурора о том, можно ли "судить Свидетелей Иеговы за распространение этой литературы?", последовал ответ – "Конечно, нет. Это чересчур".
В ходе дальнейшего допроса выяснились еще некоторые детали того, как проходило предварительное следствие по делу Калистратова. По сообщению свидетеля, во время допроса следователь сказал ему, что следственные действия проводятся ради того, чтобы запретить литературу Свидетелей Иеговы и сообщил, что дело в отношении Калистратова не является уголовными и верующему будет грозить лишь штраф.
Указал свидетель во время допроса и на неточности, допущенные при оформлении протокола допросов следователем. "В протоколе немножко все интерпретировано не так. Мены не просто вызвали, а за мной приехали домой поздно вечером и увезли на допрос". Судья остановила его: "Не надо говорить о том, как это происходило". Свидетель признал, что его ошибка была в том, что он подписал протокол, не прочитав его. Он спросил следователя: «Ничего не дописали?» Следователь ответил: "Ничего" — и допрошенный, доверившись словам следователя, подписал протокол не читая.
На настоящем этапе судебного процесса из 62 свидетелей, заявленных стороной обвинения, допрошено 40 человек. Из всего количества свидетелей 59 человек было заявлено первоначально, к которым в ходе процесса добавилось еще трое. Собственно, в данном заседании помощник прокурора тоже ходатайствовал о допросе в качестве свидетеля лица, не заявленного в обвинительном заключении. Несмотря на то, что защиты возражала, мотивируя это тем, что "обвинение затягивает процесс", как и ранее, судья удовлетворила ходатайство Яимова, поскольку явка свидетеля была уже обеспечена.
Здесь уместно упомянуть об одной ассоциации, возникающей в связи с данным судебным процессом по, казалось бы, совсем иному поводу. Интересно, что подобная ситуация со столь же ровным и однозначным развитием судебного раммотрения имела место в совершенно другой сфере в результате предъявления журналистом иска о защите чести и достоинства к священнослужителю, гласно опорочившему его в радиоэфире.
Подчеркнуто корректное ведение судьей процесса с предъявлением в заседаниях бесспорных свидетельств совершения ответчиком правонарушения создавало тогда полное впечатление того, что правосудие означится признанием судом наличия в публичных заявлениях священнослужителя клеветы. Однако, каково же было удивление журналиста и российской общественности, когда в столь же корректной манере суд после многочисленных заседаний просто … отказал оскорбленному в удовлетворении его иска. При этом, неофициально журналисту было сообщено, что сторона ответчика не испытывает никаких затруднений в длительном поддержании своей защиты. Поэтому, он может сколько угодно обращаться со своими кассационными жалобами в вышестоящие инстанции, если готов к продолжению многолетней тяжбы …
В данном же процессе ни один из свидетелей обвинения не подтвердил факта разжигания Александром Калистратовым религиозной вражды и либо унижения им человеческого достоинства. В результате чего, представитель обвинения отказался от допросов оставшейся части заявленных им свидетелей. Кроме того, он был вынужденным признать и факт безосновательности обвинения вообще, заявив суду: "У обвинения больше нет доказательств". Однако, что это может значить, если отталкиваться не от здравого смысла, а от опыта специфической практики "басманного правосудия", сказать определенно пока нельзя.
Впрочем, похожего впечатления не скрывает и местный правозащитнико Сергей Тарасов. "Я присутствовал на процессе все время, - говорил он. – И мне представляется очень странным, что рассмотрение дела продолжается несмотря на то, что в течении всех этих дней не было приведено ни одного доказательства виновности Александра Калистратова. Наконец, прокурор заявил, что „у обвинения больше нет доказательств“ совершенно конкретно. Но, возникает вопрос: а они вообще-то были? Ну, а теперь я и вовсе не вижу смысла в продолжении дальнейших слушаний".
Комментарии