Айдар СУЛТАНОВ
Эссе о судебных процессах ограничения свободы выражения мнений и свободы совести, уроках истории и европейских стандартах.
5. Уроки черепкового правосудия.
«…Духовные интересы составляют самое содержание, самую сущность человеческой личности – то, что дает ей ощущение ее подлинного «я» и от чего она не может отказаться, не переставая быть самой собою. Вот почему религиозные и нравственные убеждения способны бросить маленькую горсть людей, даже одного единственного человека, на самую решительную борьбу с огромным обществом, со всемогущим государством. Вот почему самый вопрос о неотъемлемых правах личности был поставлен впервые именно в этой области. Раз государственное или общественное вмешательство грозит сломать в человеке его самое ценное, грозит убить самую его духовную сущность, нет ничего удивительного, если он примет решение или отстоять себя, или погибнуть. Чем более растет человеческое самоосознание, тем более растет и ценность духовной свободы. Борьба личности за свои права является, таким образом, в этой области борьбой за свободное целепологание, за нравственную свободу. Человек хочет свободно искать Бога и его правды, ибо только свободно признанный Бог есть Бог; принудительно навязанным может быть только идол»[i].
И.А Покровский «Основные проблемы гражданского права»
«Осуждение Сократа нельзя объяснять случайным стечением обстоятельств или извинять его судебной ошибкой. Великий и неумирающий интерес этой драмы, ее общечеловеческое значение обусловливается тем, что здесь произошла действительная коллизия добра и зла, света и тьмы. Сократ пал жертвою ложного национализма, ложного патриотизма и ложного правоверия».
Трубецкой С. Н. Курс истории древней философии
Было бы неправильным в данном эссе не упомянуть осуждение еще одного великого человека, который по настоящее время оказывает сильнейшее влияние на европейскую цивилизацию. Этот великий человек, осужденный посредством черепкового правосудия[ii], имевший возможность ускользнуть от обвинения или избежать смерти признанием вины и выплатой штрафа, предпочел испить чашу яда. «Смерть Сократа, — как, отмечает В.С. Нерсесянц, автор монографии «Сократ» — придала его словам и делам, всему, что с ним связано, ту монолитную и гармоническую цельность, которая уже не подвержена коррозии времени»[iii].
Более того, последующим поколениям он оставил благородный пример, следуя которому бесчисленные новые служители истины содействовали торжеству духовного начала в человеке, а вместе с тем и бессмертию великого афинского мудреца, впервые сделавшего это начало исключительным предметом философии[iv].
Некоторые историки отмечают, что «самым поразительным в жизни Сократа, одновременно необычной и заурядной, была исключительная плодотворность увенчавшей ее смерти. Эта смерть подняла целую плеяду свидетелей — учеников и противников, — которые говорят нам на протяжении веков, пусть даже иногда противореча друг другу, о значении учения Сократа и правды, ради которой он отдал свою жизнь»[v].
Хотя, сам Сократ не оставил литературных источников, его мысли и идеи пережили жизнь Сократа в теле, благодаря своим ученикам. О процессе над Сократом нам тоже известно из трудов его учеников Платона[vi] и Ксенофонта. Причем их повествования настолько хороши, что собравшись их цитировать, ловишь себя снова и снова на том, что вновь пленен текстом, который снова завладел всем вниманием.
«Процесс Сократа является первым, отчетливо зафиксированным в европейской традиции примером принципиальной идеологической коллизии критически мыслящей личности с традиционным общественным порядком. Более того, глубина заявленных идей и высокий пафос отстаивавших их сторон придают этому делу ту особенную окраску, благодаря которой ему, как делу в своем роде типическому, суждено навеки остаться в памяти людей»[vii].
Конечно же, для того, чтобы составить полное впечатление о процессе над Сократом, мы должны адресовать читателя к описанию процесса его учениками, но для целей нашего эссе, вполне достаточно краткого описания обвинения и хода процесса.
Итак, Сократ был обвинен в том, что не признает богов, признаваемых государством, а вводит другие новые божества, он был также обвинен в том, что развращает молодежь[viii].
Его обвинители усматривали развращение молодежи усматривали в том, что «Сократ учил своих собеседников презирать установленное законы: он говорил, что глупо выбирать правителей государства посредством бобов[ix], тогда как никто не хочет иметь выбранного бобами рулевого, плотника, флейтиста или исполняющего другую подобную работу, подобные речи, говорил обвинитель, возбуждают в молодежи презрение к установленному государственному строю и склонность к насильственным действиям»[x].
Мы сочли возможным воспроизвести данное обвинение, поскольку прием обвинителей Сократа, по-прежнему, «жив» и используется для подавления инакомыслия. Этот прием заключается в использовании некоторых высказываний автора в отрыве от контекста и путем их искажения, и прибавления к ним собственного «понимания», а точнее их истолкования. В приведенной выше цитате видно, что логическая цепочка - «критика выборов путем бобов, вызывает склонность к насильственным действиям», ущербна.
Хотя Сократ неоднократно высмеивал выборы посредством бобов, в результате которых у власти оказывались некомпетентные лица, он был очень далек от проповеди насильственной смены существовавших порядков. Что могло быть подтверждено допросом свидетелей по вопросу о «развращении молодежи». Но просьба Сократа о допросе свидетелей была проигнорирована.
Весьма показательным является злонамеренное истолкование обвинителями Сократа факта частого цитирования им слов древнегреческого поэта Гесиода: «Дела позорного нет, и только бездействие позорно». Сократ при этом имел в виду порочность лени и пренебрежения к труду. Обвинители же истолковали сократовское цитирование этого места из Гесиода как оправдание всякого действия, в том числе дурного и позорного.
Не можем не упомянуть еще одного приема, примененного против Сократа, который заключался в том, чтобы заранее возбудить предвзятость к его защитной речи и тем самым попытаться сохранить видимость обоснованности обвинения. Обвинители Сократа знали, что видимость, не являющаяся правдой, легко разрушается при внимательном ее рассмотрении.
Ниже приведем то, как Платон описал реакцию Сократа на применение этого приема: «Как подействовали мои обвинители на вас, о мужи афиняне, я не знаю; что же меня касается, то от их речей я чуть было и сам себя не забыл: так убедительно они говорили. Тем не менее, говоря без обиняков, верного они ничего не сказали. Но сколько они ни лгали, всего больше удивился я одному - тому, что они говорили, будто вам следует остерегаться, как бы я вас не провел своим ораторским искусством; не смутиться перед тем, что они тотчас же будут опровергнуты мною на деле, как только окажется, что я вовсе не силен в красноречии, это с их стороны показалось мне всего бесстыднее, конечно, если только они не считают сильным в красноречии того, кто говорит правду; а если это они разумеют, то я готов согласиться, что я - оратор, только не на их образец»[xi].
Надо отметить, что этот способ применялся и применяется борцами с инакомыслием. Так, например, преследователи мусульман, скрывавшихся от своих преследователей в Эфиопии, направили послание к Царю Эфиопии: «Группа сумасшедших жителей нашего города нашли убежище в вашем государстве. Они социально опасны и им нельзя доверять. Они отказались от веры своих предков, но они не приняли и вашу веру. Нет, они измыслили себе какую-то новую веру, о которой никто никогда не слышал. Правители нашего города требуют, чтобы вы выдали нам этих умалишенных. Мы просим вашего понимания и поддержки в этом вопросе и просим, чтобы вы не вступали с ними ни в какие переговоры…»[xii]. Возможно, то, что порой участники процесса, да и сами судьи не открывают книг, признаваемых впоследствии экстремистскими, есть лишь, продолжение применения данного способа?
Но вернемся к рассматриваемому процессу. Сократ при построении своей защиты отказался от услуг профессиональных защитников и отказался произнести речь, подготовленную в духе тогдашних судебных выступлений, направленных на создание благоприятного восприятия афинскими судьями, так называемой «правильной» защитительной речи, исполненной обычных в таких случаях уловок и молений о снисхождении, отказался он и вести на суд своих плачущих детей, хотя это было обычным действием, направленным на смягчение судей[xiii].
Друзья предостерегали его: «Разве ты не знаешь афинских судов? Часто судьи, раздраженные речью, выносят смертный приговор людям ни в чем не виновным; часто, напротив, оправдывают виновных потому, что они им говорят приятные им вещи[xiv].
Отказавшись от помощи, Сократ защищался сам, предпочтя сохранение целостности защите путем льстивых речей, и выступал в своей обычной манере опровержения мнений, доводов и предрассудков своих противников.
«…Вы не услышите речи разнаряженной, украшенной, как у этих людей, изысканными выражениями, а услышите речь простую, состоящую из первых попавшихся слов. Ибо я верю, что то, что я буду говорить, - правда, и пусть никто из вас не ждет ничего другого; да и неприлично было бы мне в моем возрасте выступать перед вами, о мужи, наподобие юноши с придуманною речью. Так вот я и прошу вас убедительно и умоляю, о мужи афиняне: услыхавши, что я защищаюсь теми же словами, какими привык говорить и на площади у меняльных лавок, где многие из вас слыхали меня, и в других местах, не удивляйтесь и не поднимайте из-за этого шума. Дело-то вот в чем: в первый раз пришел я теперь в суд, будучи семидесяти лет от роду; так ведь здешний-то язык просто оказывается для меня чужим, и как вы извинили бы меня, если бы я, будучи в самом деле чужеземцем, говорил на том языке и тем складом речи, к которым привык с детства, так и теперь я прошу у вас не более, чем справедливости, как мне кажется, - позволить мне говорить по моему обычаю, хорош он или нехорош - все равно, и смотреть только на то, буду ли я говорить правду или нет; в этом ведь и заключается долг судьи, долг же оратора - говорить правду».
Другой прием, использованный против Сократа – это, то, что, в настоящее время, принято называть черным пиаром, активно применяемым не только против религиозных меньшинств, но и в ходе предвыборной конкуренции – создание негативного представления о человеке путем распространения о нем всевозможных слухов с целью подорвать его репутацию. Причем атака на Сократа началась задолго до его официального обвинения, его оппоненты даже заказывали комедии, в которых высмеивался Сократ и в которых Сократу приписывались негативные и нелепые убеждения и действия. Все это делалось для того, чтобы Сократ фактически был осужден людьми еще до его обвинения, и причем осужден заочно, без возможности опровергнуть клевету и ложь.
Сократ в своей речи, обращенной к судьям, указал, что его «обвиняют они уже давно, да и говорили они с вами в том возрасте, когда вы больше всего верили на слово, будучи детьми, некоторые же юношами, словом - обвиняли заочно, в отсутствие обвиняемого. Но всего нелепее то, что и по имени-то их никак не узнаешь и не назовешь[xv], разве вот только сочинителей комедий. Ну а все те, которые восстанавливали вас против меня по зависти и злобе или потому, что сами были восстановлены другими, те всего неудобнее, потому что никого из них нельзя ни привести сюда, ни опровергнуть, а просто приходится как бы сражаться с тенями, защищаться и опровергать, когда никто не возражает. Так уж и вы тоже согласитесь, что у меня, как я сказал, два рода обвинителей: одни - обвинившие меня теперь, а другие - давнишние, о которых я сейчас говорил, и признайте, что сначала я должен защищаться против давнишних, потому что и они обвиняли меня перед вами раньше и гораздо больше, чем теперешние».
Сократ в свойственной ему манере на суде отклонил оба предъявленных ему обвинения как нелепые и необоснованные, и, настойчиво обращал внимание на благодетельности своей просветительской миссии для Афин. Он держался перед судьями с достоинством, продиктованным сознанием исполненного долга, что могло быть воспринято судьями, как гордыня. Как отмечают исследователи наиболее впечатляет, то что в своей защите он подчеркивал значимость его философской миссии; его проповеди о зависимости благополучия общества от состояния личности и о предпочтительности духовного совершенства перед преуспеянием материальным. Пожалуй, здесь и находится тот идеологический разрыв в мировоззрениях Сократа, и традиционными ценностными установками полисного строя жизни.
Сократ понимал этот разрыв, но не считал возможным для себя, отказываться от своих убеждений и осознания правильности своего подхода к жизни. Он сохранил свою целостность[xvi], понимая ее важность и ставя ее важность выше смерти тела.
«От смерти уйти нетрудно, о мужи, а вот что гораздо труднее - уйти от нравственной порчи, потому что она идет скорее, чем смерть. И вот я, человек тихий и старый, настигнут тем, что идет тише, а мои обвинители, люди сильные и проворные, - тем, что идет проворнее, - нравственною порчей. И вот я, осужденный вами, ухожу на смерть, а они, осужденные истиною, уходят на зло и неправду; и я остаюсь при своем наказании, и они - при своем. Так оно, пожалуй, и должно было случиться, и мне думается, что это правильно… В самом деле, если вы думаете, что, убивая людей, вы удержите их от порицания вас за то, что живете неправильно, то вы заблуждаетесь. Ведь такой способ самозащиты и не вполне возможен, и не хорош, а вот вам способ и самый хороший, и самый легкий: не закрывать рта другим, а самим стараться быть как можно лучше»[xvii].
Дело об обвинении Сократа было предрешено заранее: и путем распространения слухов, а также резкого идеологического конфликта, заключавшегося в отстаивании Сократом примата личного духовного совершенства, в отстаивании правды, которая могла не совпадать с мнением большинства и которая должна была произнесена, и защищена ей же самой даже вопреки мнению большинства.
Не можем не привести примера, как порой осуществлялось черепковое правосудие - когда афиняне шумели о том, чтобы изгнать Аристида, к нему подошел какой-то человек, неученый и неграмотный, с черепком в руке и попросил написать ему имя Аристид, на вопрос Арситида, знает ли он Аристида, тот ответил: «Нет, но мне надоело слушать, как все его только и зовут, что Справедливый да Справедливый… »[xviii].
Несмотря на предрешенность процесса, результаты голосования после первого обмена речами, Сократ был признан судом виновным большинством в 280 голосов против 220. Всего лишь 60 черепков… что было неожиданностью для Сократа, который не ожидал столь малого перевеса.
Но выступая второй раз, после того, как он уже был признан виновным и стоял вопрос о мере наказания он не только не молил о снисхождении, не только не предлагал как того требовал обычай, какого-либо более умеренного для себя наказания, например в виде штрафа, наоборот он требовал для себя, за свое служение городу, высшей награды, определявшейся, например, победителям на Олимпийских играх или тираноубийцам, — кормления в пританее[xix].
В результате второй речи за предложение обвинителей определить ему наказанием смерть проголосовало 360 судей, против — только 140.
Резкая перемена в настроении суда, выразившаяся в увеличении противных Сократу голосов еще на 80, теперь и в самом деле могла быть обусловлена впечатлением от горделивой речи обвиняемого, не пожелавшего признать себя виновным после того, как суд признал его виновным. Можно утверждать, что Сократ был приговорен к смерти за то, что он отказался признать компетенцию и верховенство суда над ним.
Его отказ от компромисса с обвинением, фактически ставил под сомнение и самый приговор, и право народного суда решать его дело. Сократ тем самым бросил вызов суду, который на самом деле приговорил его к смерти, защищая свое право судить Сократа.
Пожалуй, можно утверждать, что это Сократ приговорил судей за их несправедливый суд. Уже после смертного приговора Сократ прощался словами: «Но вот уже время идти отсюда, мне - чтобы умереть, вам - чтобы жить, а кто из нас идет на лучшее, это ни для кого не ясно, кроме бога».
Оценки данного процесса различны, но некоторые из них не столь известны, так например римский стоик Эпиктета рассматривал позицию Сократа на суде, как выразительный пример отношения к жизни как к игре, игре в мяч. «Следовательно, — говорил он,— и Сократ мог играть в мяч. Каким же образом? Он мог играть в мяч в зале суда. Но что за мяч был у него тогда под руками? Жизнь, свобода, изгнание, яд, утрата жены, дети, обреченные на сиротство. Вот что было под рукою, чем он играл. Но тем не менее он играл и бросал мяч, как то следует»[xx].
В течение месяца в ожидании казни Сократ продолжал общаться с друзьями и учениками, беседовал с ними на разные темы, но решительно отклонял все предложения о побеге. Страшнее смерти он по-прежнему считал измену своему долгу и своим идеалам, в частности, и своему представлению о справедливости, которые не позволяло ему отвечать на несправедливость — несправедливостью, на неправый приговор государства — столь же неправым уклонением от подчинения этому приговору[xxi].
Хотя, быть может он не желал облегчать своим судьям бремя тяжкой ответственности, которую они взяли на себя, осудив его на смерть. Его побег, безусловно, облегчил бы их совесть, избавив афинян от необходимости казнить его.
Но, по всей видимости, Сократ твердо убежденный в бессмертии и переселении душ, не боялся смерти тела. Об этом мы можем прочитать в платоновском Федоне, в котором описывалось, что Сократ полагал, чтог тело лишь темница для души, от которой не следует ни избавляться от нее своими силами, ни бежать: «... Раз наша душа существовала ранее, то, вступая в жизнь и рождаясь, она возникает неизбежно и только из смерти, из мертвого состояния. Но в таком случае она непременно должна существовать и после смерти: ведь ей предстоит родиться снова[xxii].
Идеи, высказанные Сократом, отчасти перекликаются с пифагорейским учением о таинстве жизни и смерти, согласно которого тело — темница души и что освобождение души от оков тела наступает лишь со смертью….
Не можем не упомянуть, того, что Пифагор[xxiii], которого можно смело назвать первым философом, поскольку, именно он ввел в оборот слово «философ», основатель религиозной школы, которая оказывала огромное влияние, сам был подвергнут преследованиям за свое учение. Атаку на пифогрейцев организовал один из кандидатов в ученики, некто Килон, не принятый в школу Пифагора[xxiv], который перед толпой зачитывал выдерганные слова из книги Пифагора, искажая их и придавая им совершенно иной смысл. Когда один граждан воскликнул: «Но пусть будет дозволено Пифагору и пифагорейцам прийти сюда и оправдаться, прежде чем мы приговорим их», но здравый смысл не был услышан. Позже, дом, в котором находились ближайшие ученики Пифагора и сам Пифагор[xxv], был окружен сообщниками Килона и подожжен, лишь два ученика его спаслись[xxvi]…
Но вернемся к процессу Сократа, который можно назвать одним из первых проектов по стратегической защите прав человека. При стратегической защите прав человека судебный процесс используют для того, чтобы добиться долговременных результатов, выходящих за рамки одного дела, основное внимание уделяется не интересам конкретного лица, а реформе законодательства или изменению государственной политики, хотя в стратегическом процессе могут ставиться обе эти цели. При этом стратегическое судопроизводство может не принести пользы той группе, которая участвовала в процессе, но принести пользу всему обществу[xxvii].
Сократ мог избежать процесса, покинув Афины, но он предпочел судебный процесс, который провел именно, как стратегический процесс. На самом деле, те, кто полагал себя обвинителями и судьями, были обвинены Сократом и переданы им на Суд истории. Сократ если разыгрывал игру, то, безусловно, он выиграл, сохранив свою честь и добившись того, что право на свободу личности и свободу убеждений были подняты на высоту, которая теперь называется европейскими стандартами.
У Сократа мы можем учиться и учиться. Его преданность своим идеалам, его целостность, по настоящий момент вдохновляют на борьбу за свободу мысли и справедливость.
Фактически всю европейскую историю можно описать, как движение двух противоположных начал - недопущение инакомыслия и борьба за свободу мысли, за справедливость. В результате длительной борьбы за свободу мысли родились европейские стандарты, которые защищаются Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод. Но наличие данных стандартов еще не означает, что они будут соблюдаться автоматически – борцы с инакомыслием существуют и в настоящее время, но об этом ниже.
[i] И.А Покровский «Основные проблемы гражданского права» «Статут» М. 2003 стр. 87-88 (впервые опубликована в 1917 году). Книга доступна в электронном виде по адресу: http://civil.consultant.ru/elib/books/23/
[ii] Правосудие в Древней Греции осуществлялось путем голосования черепками.
[iii] Нерсесянц В. С. Сократ. М. 1984. С. 138.
[iv]Фролов Э.Д. Факел Прометея. Очерки античной общественной мысли. Ленинград. 1991. С.288
[v] Боннар А. Греческая цивилизация. Т. II. С. 273.
[vi]Платон. Апология Сократа//Сочинения. М. 1968. т.1., текст доступен также в сети Интернет URL: http://www.philosophy.ru/library/plato/apology.html (дата обращения 10.10.2010)
[vii] Фролов Э. Д. Указ. соч., С. 132.
[viii] Ксенофонт Воспоминание о Сократе//Сократические сочинения. М. 2003. С. 29
[ix] Способ жребия при назначении на государственную должность.
[x] Ксенофонт Воспоминание о Сократе//Сократические сочинения. М.2003. С.34
[xi] Платон. Апология Сократа.
[xii] Пророк Мухаммад (с.а.с) URL: http://www.muhammad-sas.ru/ (дата обращения 10.10.2010)
[xiii] Рассел Б. История западной философии. М. 2006. С. 122.
[xiv] Ксенофонт Защита Сократа на суде //Сократические сочинения. М.2003. С. 173
[xv] Так уж получается, что настоящие враги, всегда боятся открытого противостояния и предпочитают распространять слухи и действовать через других лиц, употребляя «все говорят…» и т.п. обобщения, что порой и не увидишь, настоящего клеветника в качестве автора клеветы.
[xvi] Автору стало более понятно поведение Сократа после ознакомления со следующим определением целостности: «ИСТИНОЙ ДЛЯ ВАС является то, что Вы видели сами, и когда Вы теряете это, Вы теряете все. Что такое целостность личности? Целостность личности – это знание того, что Вы знаете (то что Вы знаете – это то что Вы знаете и это мужество, достаточное для того чтобы знать, что именно Вы видели, и сказать об этом. Это и есть целостность личности. И нет никакой другой целостности». Л. Рон Хаббард Целостность личности// Что такое Саентология. М. 1998. С. 57
[xvii] Платон. Апология Сократа.
[xviii] Суриков И.Е. Остракизм в Афинах. М. 2006. С. 516.
[xix] Пританей — общественное здание в Афинах, к северу от Акрополя, служившее местом заседаний для некоторых коллегий. Здесь же получали питание на государственный счет отдельные должностные лица, особо заслуженные граждане и почетные иностранные гости.
[xx] Цит. по кн.: Гомперц Г. Жизнепонимание греческих философов и идеал внутренней свободы. СПб. 1912., С. 90.
[xxi] Платон Критон доступно в сети Интернет URL: http://grani.roerich.com/plato/txt/crito.htm (дата обращения 10.10.2010)
[xxii] Платон Федон. доступно в сети Интернет URL: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/Platon/fedon.php (дата обращения 10.10.2010)
[xxiii] К сожалению, письменных трудов Пифагора не осталось, но даже исследование вторичных источников позволило Бертрану Расселу написать, что он не знает, другого человека, который был бы столь влиятельным в области мышления как Пифагор. Рассел Б. История западной философии М. 2006. С. 63
[xxiv] Напомним, что Джордано Бруно также был обвинен по доносу лица, которое хотело заставить его передать ему его знания и умения против воли Джордано…
[xxv] Надо отметить, что существуют и другие версии, согласно которых Пифагора в этот момент в городе не было, и что Пифагор, просто узнав об этом событии, так и не вернулся в город, см. в частности, Рассел Б. История западной философии М. 2006. С.54, есть и другие версии.
[xxvi] Шюре Э. Великие посвященные. М. 2008.С. 322-323,
[xxvii] О стратегической правозащите см. Стратегические судебные процессы URL: http://www.advocacy.kg/srt_sud_process/t_2.htm (дата обращения 10.10.2010)
Комментарии