О том, что икона Богоматери - Одигитрия, именуемая Торопецкой, временно выданная руководством Государственного Русского музея (ГРМ) православному бизнесмену для его храма в поселке Княжье Озеро в назначенный срок не вернется, в музее догадались поздно. Точнее, поздно почувствовали. И случилось это лишь 10 сентября. В тот самый день, когда икона должна была по условиям договора быть уже приготовленной к возврату, а от бизнесмена Сергея Шмакова полагающихся в таких случаях уведомлений так и не пришло…
...В ноябре 2009 года, когда Министерство культуры, получило письмо от патриарха, то, как полагается в таких случаях, уведомило о нем в первую очередь директора ГРМ Владимира Гусева. Руководителю одного из наиболее статусных музеев не только России, но и Европы, было предложено рассмотреть возможность предоставления экспоната во временное хранение, взвесить с помощью экспертов все "за" и "против", и дать ответ.
Созвав расширенный (!) реставрационный совет, Гусев каким-то образом сумел обеспечить, чтобы на нем не оказалось не только приехавшего ради этого корреспондента, но и непосредственно следивших за состоянием экспоната специалистов. Тем более, не пустили ни реставратора высшей категории проректора Академии Художеств, ни заведующей реставрационной мастерской Эрмитажа, мнения которых можно было счесть совсем беспристрастными. В результате, на "совете своих", не смотря на протесты коллектива музея и категоричные заключения авторитетных российских экспертов, решение о возможности выдачи иконы было "принято", а вернее - вынесено. И после недолгих приготовлений, музейный экспонат отправился в заранее заготовленный для него пуленепробиваемый "саркофаг" в качестве культовой святыни.
В нынешнем противостоянии культурного сообщества попыткам заинтересованных и влиятельных персон из клерикальных и светских олигархических кругов превратить ценности отечественной культуры в "товар" обретается немалый опыт. Довольно часто его нельзя назвать уникальным, так как сводится он к банальному спору "хороших" и "плохих" участников, где каждой из сторон свойственны действия соответствующей специфики. Это, как в нравоучительных кинолентах советских времен, где жулик, даже симпатичный или всеми уважаемый, ибо пока никто о том, что он жулик не подозревает, непременно жульничает, а обманутый им "простой человек" оказывается отчего-то буквально до обидного порядочным, а то и наивным.
Разумеется, все кого интересовала история внезапного приступа набожности, обернувшегося для бизнесмена Сергея Шмакова привозом в храм поселка для богачей иконы из Русского музея, вспомнят и о разных мелких подробностях. Например, о той, что вернуть икону обещали к 22 сентября.
Главный хранитель ГРМ Иван Карлов не раз заявлял, что икона непременно вернется в музей в срок - хотя бы для того, чтобы пройти экспертизу своего состояния. Согласно же заявлениям директора музея Владимира Александровича, то же самое обещал это ему не абы кто, а лично Патриарх Московский и всея Руси.
Надо думать, такого рода святительские обещания, вероятно, все же не испрашиваются "какими-то" директорами – о подобном и думать смешно, - но даются исключительно по личной инициативе. И то, только тогда, когда это архиважно. Поэтому, можно почти с уверенностью сказать, что обратившись к директору патриарх в самом деле вполне мог и сам сказать что-то, вроде, мол, "к 22-му сентября, конечно же, икону мы обязательно вернем музею в целости и сохранности – даже не волнуйтесь". Так что, понять директора, когда тот два раза – в прямом эфире 5 канала, а затем на пресс-конференции 3 декабря 2009 в ГРМ заявлял, что у него нет никаких оснований не верить слову патриарха, нетрудно. Ну, а у сотрудников музея основания волноваться, конечно же, должны были остаться в любом случае: ценность есть ценность. Правда, существовал и вполне понятный повод для надежды…
Поэтому, когда памятного 10 сентября беспокойство все же перевесило все упования на чудо, сотрудники музея обратились к директору с твердым предложением как можно скорее прояснить ситуацию.
На заявление, подписанное почти двумя сотнями своих коллег, директор отреагировал нестандартно – сказался больным и перестал появляться. Поэтому, по прошествии трех суток, трудовой коллектив обратился с заявлением уже к Министру культуры Александру Авдееву. Изложив свои обоснованные беспокойства, музейщики просили министра о содействии "своевременному (согласно условиям договора) возврату иконы на хранение в Русский музей для скорейшего проведения соответствующих профилактических мероприятий".
Министр, в отличие от директора ГРМ, получив заявление, надо сказать, не заболел. Но ответил он через статс-секретаря своего заместителя. И ответил не коллективу сотрудников музея, а факсом - на имя главного хранителя ГРМ Ивана Карлова, повергшим всех в шок.
Письмом №6347-01-63/С5-Е4 от 13 сентября 2010 министерство сообщало, что… "разрешает Государственному Русскому музею продлить до 22 марта 2011 года срок временной выдачи 1 (одного) музейного предмета", которым, конечно же, была та самая Богоматерь Одигитрия.
Лишь позже, после срочной организации внутреннего расследования своими силами, перед сотрудниками музея стали постепенно вырисовываться отдельные подробности всей истории, которые складывались в весьма неприглядную картину.
Вот, в те недели и дни, когда весь музей жил надеждой на получение известия от Шмакова о скором возврате иконы, директор ГРМ получил, например, письмо от актива прихода на Княжьем Озере, и пишет первое письмо на имя замминистра культуры за №1977/1 от 31.08.2010. Гусев сообщает в нем о своей переписке с бизнесменом из Княжьего Озера, советует, как лучше ускорить разрешение вопроса о продлении срока выдачи иконы. В конце приписывает, что просит "принять во внимание постоянную готовность музея к поиску координированных решений по вопросам взаимоотношений с Русской Православной Церковью в самых сложных ситуациях, нередко сопряженных с неоднозначной общественной реакцией, в том числе и в коллективе музея". Позже директор напишет и второе письмо - № 2076/1, повторяющее позиции первого. Но это будет уже 10-го сентября, то есть после получения заявления обеспокоенных сотрудников.
А вот, и адресованное Гусеву письмо заместителя начальника Росохранкультуры – хорошо известного "друга музеев" Петракова. Отношение за №03-06-1634 от 9 сентября содержит предложение "обеспечить документальное оформление правомочности нахождения Иконы в указанной религиозной организации в сроки, не оговоренные договором".
Ну, а венчает дело уже упомянутое согласие Минкульта на продление для бизнесмена Сергея Шмакова срока пользования бесценным экспонатом. Его появление, кстати сказать, было совершенно естественным и даже неизбежным. В конце концов, пусть и остались с былых времен в министерстве люди, сведущие в специфике музейного хранения памятников древнерусского искусства, но когда на продлении "срока аренды" для иконы рубежа 13-14 веков из Государственного Русского музея, невзирая ни на что настаивает сам его директор - ну, что здесь можно еще сказать?..
В тот период, когда обнаруживались многие другие подробности этой обозначенной несколькими штрихами истории, заболевший директор внезапно выздоровел и отбыл в творческую командировку в Китай, что понятно вполне. Человеку, оказавшемуся между жерновами мельницы, запущенной прагматичными инициаторами нового передела особо ценной собственности, в человеческом плане можно лишь посочувствовать. Тем более, что и малосимпатичная позиция безвольного руководителя, не сознававшего, что за его спиной стоит дисциплинированный и порядочный коллектив, и заслуживающая уважения гражданская позиция коллектива ГРМ – они обе оказались жертвами известной до банальности технологии.
Сформулированная когда-то Людовиком XI в девизе "Diviser pour regner" ("Разделяй и властвуй"), она берется сегодня на вооружение отечественными прагматиками, независимо от их статуса. Но эффективной, она остается пока исключительно по причине общей культурной и гражданской незрелости общества, фаза которой все заметнее преодолевается в последнее время россиянами прямо на глазах…
